Левитанты
Шрифт:
Только Август перестал думать о Мире, как в дверь постучали. «Легка на помине», – подумал левитант и развернул кресло к прихожей.
Мирамис Шаас влетела в гостиную с огромным подносом пышной выпечки.
– Привет вам всем! У меня выдался свободный час, и я испекла слоек с конфитюром. Что это за запах? Ирвелин, ну и бардак! Откуда столько книг? Ты библиотеку Филиппа ограбила?
Белокурая голова пронеслась рядом с Августом, остановилась у дубового стола и с почестью опустила поднос на вершину книжной кучи. Поскольку Ирвелин отказалась освобождать стол, граффам пришлось самим сгрудить карты и книги
– Когда ты, Ирвелин, закончишь со своим зорким полем, я открою шампанское, – буркнул Август, пытаясь расчистись себе место на столе.
Она ничего ему не ответила. Только потянулась за одной из книг, торчащих из-под груды других.
– Осторожнее! – кинул Филипп, хватая Ирвелин за руку и притягивая к себе. В следующий миг башенка из книг повалилась прямо на то место, где секундой ранее стояла отражатель, а мирин поднос как по горке скатился к чашкам.
– Ну что за бардак! – повторила Мира, уперев руки в бока, а через секунду уже поднимала все с пола навыком штурвала и беспокойно ворчала себе под нос, пока Ирвелин стояла ни жива ни мертва в цепком захвате Филиппа.
– Отпусти ее уже, Фил, а то она еле дышит в твоих объятиях, – бросил Август, хватая с подноса слойку и откусывая ее. – Хвала небесам, хоть что-то съедобное.
– Съедобное? – повернулась к нему Мира.
– Вкусное, – поспешил поправиться Август. – Вкусное, разумеется. Разве не так я сказал?
Филипп осторожно высвободил Ирвелин, а потом галантно отодвинул для нее ближайший стул.
– Я сяду там, – кинула она и поспешно перешла на противоположную сторону. Выглядела Ирвелин взволнованной, но вряд ли кто-то из присутствующих это заприметил.
С удобством рассевшись вокруг стола, граффы принялись за чай и за долгожданные разговоры.
– А вы слышали про эпидемию ушной хвори на юге? – Мира откинула прядь кудрявых волос назад. – Скверная болячка. Говорят, уши от нее зеленеют, и ходишь как тролль. Мне сестра рассказала.
– В кофейне слышала, что это вид отита такой. И уши не зеленеют, а синеют, – ответила Ирвелин, которая единственная из всех четверых ковыряла вилкой в яичной подгорелой жиже.
– Ты ездила к сестре в Прифьювург? – спросил Филипп. Он отламывал кусок от слойки, да так грациозно, словно хватался за драгоценное ожерелье, а не за кусок теста.
– Нет, Капа мне звонила вчера, – ответила Мира, отхлебывая чай. – Она звонила как обычно, чтобы пожаловаться на своих детей, а потом на маму. Потом снова на детей, и снова на маму. Сокрушалась, что в детском саду, куда ходит мой младший племянник Ковл, слишком низкие заборы – два с половиной метра, – и дети-левитанты регулярно сбегают. Вот и Ковл позавчера сбежал. Мальца нашли, в здравии и все такое. Хотя о полноценности его здравия можно сомневаться после того, как сестра встретила его дома… Слава Великому Олу, ко мне пришел Фрой, и я закончила сей увеселительный разговор.
– Фрой? Клиент?
До сих пор слушая вполуха, Август приподнял лицо.
– Фрой – это просто Фрой. Мы познакомились с ним на цветочной ферме в прошлую пятницу. Он как и я, штурвал, и страшный энтузиаст. Подумывает об открытии собственной фермы у Вечного залива.
Три пары глаз молча уставились на Миру. Та даже и глазом не повела.
– Ой, да перестаньте!
Граффы не нашлись, чем ответить Мире. Филипп только неловко повел плечами и спрятал свой сломанный нос в чашке. Ирвелин покрепче взялась за вилку и принялась противно пилить ей по тарелке. Август же завис взглядом на Мире, которая продолжала непринужденно болтать; он не мог взять в толк, отчего этот незнакомый Фрой кажется ему тупее березового пня.
– Он что, собирается стать садовником? – невпопад спросил Август, перебивая Миру. – Парень-садовник?
Мира осеклась. Ее инопланетные глаза сузились до ширины иголки.
– Фрой и сейчас работает садовником, – громче необходимого пояснила она. – Ты что-то имеешь против этой профессии?
– Да не то, чтобы… Это я о тебе беспокоюсь, Мира. Видишь ли, чтобы выкопать картошку многого ума не надо…
– Неужели? А чтобы быть безработным лентяем, ума нужно еще меньше!
– Вот здесь я в корне с тобой не согласен, – произнес Август и запихнул в рот слишком большой кусок слойки.
Он сразу же его проглотил, и поскольку стадия жевания, столь важная, была пропущена, кусок пробкой встал поперек его горла. Август вскочил и в панике подлетел над полом, лицо его посинело; он делал попытки вздохнуть и в ужасе замахал руками. Подоспевший Филипп схватил его, с силой опустил на пол и завел его руки за спину. Точечный удар между лопатками, еще один, и дьявольский кусок вылетел из горла на паркет. Август с жадностью вздохнул, с наслаждением ощущая в легких теплые волны дыхания. Ирвелин подбежала и протянула левитанту стакан воды. Август буквально выдернул стакан из ее руки и залпом осушил.
Все то время, пока Август спасался от удушения, сидевшая напротив Мира не сдвинулась ни на миллиметр. Она с прищуром наблюдала за происходящим и как ни в чем не бывало потягивала чай.
– Я не согласен, говорю, – спустя три стаканы воды прохрипел Август. Он с силой поставил стакан и уставился на Миру. – Быть безработным и продолжать жить в свое удовольствие – это надо-таки уметь. Крутиться, вертеться, выдумывать. Извилины нужны и навыки разные. А садовники что? Посеял, полил, выкопал да продал, реи свои получил. Если подсуетиться, можно распихать часть урожая по карманам и унести себе домой. Проще простого.
– Садовники своим трудом несут пользу для общества! – повысила голос Мира. – А вы, бездельники, что несете? Наглядный пример, каким человеком быть не следует?
– Свободу мы несем! Жизнь вдали от стереотипов! Совершенно необязательно, знаешь ли, жить так, как твердят другие.
– Ага, лучше круглые сутки беззаботно летать и всюду раздражать своим присутствием…
– Угомонитесь! – вмешался Филипп, стукнув кулаком по столу, да с такой силой, что несколько книг Ирвелин снова слетели на пол. С осуждающим выражением иллюзионист посмотрел сначала на Августа, потом на Миру; оба не спускали друг с друга разъяренного взгляда, подобно собакам, которые вот-вот сорвутся с цепи. – Сил больше нет слушать ваши перепалки! Предлагаю закончить на сегодня и разойтись, пока все остаются живы.