Левые психопаты. От якобинцев до движения «Оккупай»

Болтон Керри

Мать Гинсберга была коммунисткой, которой в 1932 году поставили диагноз «dementia praecox» (шизофрения). Ей пришлось провести свою жизнь в психиатрических больницах. Его отец был социалистом. Аллен и его брат Юджин ходили в коммунистические летние лагеря для детей. Аллен и его брат своими глазами видели множество ужасающих эпизодов психических расстройств их матери, включая попытку самоубийства. Доктор К. Элан Юнг, писавший о травмах детства Гинсберга, упоминает о странном поведении его матери, цитируя биографа поэта Билла Моргана:

«Она редко

носила платье в доме и вблизи его, и Аллен достаточно хорошо познакомился с анатомией своей матери. Он был особенно расстроен, когда увидел, что она носила только окровавленную прокладку, делая работу по дому. Позже, говоря с психиатрами, Аллен упоминал, что видел ее, носящую «набедренную повязку (пояс «котекс»), жирную, и с отвисшей грудью, с кровью на коленях. Конечно, кажется, что, если Наоми и не делала попыток сексуального заигрывания со своим сыном, она подошла очень близко к этому…»

Юнг комментирует:

«Эти обнажения, без сомнения, оказали глубокое воздействие на молодого Аллена Гинсберга, и он явно пострадал от очень прямой и открытой формы сексуальной травмы. Возможно, можно утверждать, что его отец, подвергая Аллена столкновению с таким расстройством матери столь долгое время, был виновен в небрежности (ясно, что он был в отчаянии). Но это, конечно, не сексуальное насилие, как его традиционно понимают. Однако сексуальная травма была практически такой же».

Гинсберг переехал со своим братом Юджином в небольшую квартирку. Они должны были спать вместе, Юджину было некомфортно из-за навязчивой близости его брата. Юнг продолжает:

«Позже Аллен развил в себе страсть к другим мальчикам в его школе, и однажды, повторяя нудизм его матери, «встал голым у себя на веранде за поручнями и демонстрировал себя прохожим на Хэлендон-Авеню. (Никто не заметил.) «Возможно, весь мой характер — эксгибиционистский», замечал Гинсберг, вспоминая об этом случае».

В Колумбийском университете Гинсберг воспринял идеи философов «поколения битников», таких как Джек Керуак и Уильям Бёрроуз. Чтобы избежать судебного преследования за опасное вождение, Гинсберг согласился на лечение в Колумбийском пресвитерианском психиатрическом институте, где он встретил другого «битниковского» писателя Карла Соломона. С побуждения своего психиатра он стал все свое время посвящать поэзии. Его ранняя работа «Вой» стала декларацией страхов и тревог его поколения. Доктор Юнг приписывает его карьеру как поэта поколений битников и хиппи травме детства Гинсберга, которая, по мнению Юнга, тем не менее, дала ему «силу», чтобы стать «творческим гением». Его поэзия воспевает эстетику «любви мужчины и мальчика», например:

«Некоторые думают, что любовь к мальчикам является злой в мире, несчастным развращением характера, достойным презрения человечества. Или глаза, которые плачут и грудь, которая болит за прекрасную молодежь. Нет рта, чтобы высказаться за общую правду человечества… Но вернемся во времена, когда наш эпический мир был нов, когда Гильгамеш следовал тенью за своим другом Энкиду…»

Гинсберг присоединился к старой

организации защиты педофилов, Североамериканской ассоциации любви мужчины и мальчика (NAMBLA), что было логическим выражением его типичной для Новых левых приверженности «свободе». Это было подтверждено, когда спустя несколько лет после смерти Гинсберга в еврейском сообществе возник некоторый испуг:

«Газета оставила сообщение в штабе NAMBLA в Нью-Йорке с просьбой о доказательстве того, что Гинсберг действительно был членом этой радикальной организации. В среду утром представитель NAMBLA перезвонил и сказал: «Да, Аллен Гинсберг действительно был членом NAMBLA и часто высказывался в нашу поддержку».

На одной из веб-страниц NAMBLA цитируется высказывание Гинсберга: «Нападки на NAMBLA воняют политикой, охотой на ведьм ради прибыли, в них нет чувства юмора, но есть тщеславие, гнев и невежество… Я — член NAMBLA, потому что я тоже люблю мальчиков — как и все делают, у кого есть хоть немного человечности».

Отнюдь нельзя сказать с уверенностью, был ли Гинсберг практикующим педофилом. Тем не менее, важным остается то, что его защита педофилии была интеллектуализирована его левыми концепциями «свободы». Эта «свобода» была выражена особенно в том сознательно провокационном языке, который он использовал в своей знаменитой поэзии, где он защищал развращенный секс. Ему приписывают, что он был основателем и битников и хиппи. Согласно Шумахеру, считается что он «придумал термин «Власть цветов». Гинсберг стал номинальным главой всемирного молодежного движения в конце 1960-х».

«Красный Дэнни» и «права» (?) детей

У Даниэля Кон-Бендита, он же «Красный (или Рыжий) Дэнни», был более практический подход к детям. Одна из культовых фигур Новых левых на протяжении 1960-х годов, теперь он член партии «Зеленых» Европейского парламента, и сопредседатель Федерации партий «Зеленых» в Европейском парламенте. Кон-Бендит был одним из тех Новых левых, кто стремился расширить «сексуальное освобождение» на детей.

Даниэль Кон-Бендит, выросший в Германии, возвратился во Францию в 1966 году, и во время учебы в университете присоединился к анархистам. В Университете Нантерра он организовывал акции по типично юношеским проблемам, таким как «сексуальная свобода», и захватил спальню девушек в качестве протеста. Эти выходки положили начало более широкому радикальному студенческому движению. Слухи о том, что его собираются выгнать из университета, привели к захвату студентами административных помещений 22 марта 1968 года. Закрытие университета вытолкнуло студенческие демонстрации на улицы Парижа, приведя к революции во Франции. Столкновения между полицией и студентами вызвали всеобщую забастовку, начавшуюся 13 мая и поддержанную французской коммунистической партией.