Лезвие Эры
Шрифт:
Айжан громко хлопнула учебником и швырнула его на край стола.
Анна Геннадьевна изо всех сил старалась скрыть подавленную уверенность, дабы не потерять преподавательский авторитет, но никто уже не смотрел в её сторону. Все взгляды были обращены на разгневанную ученицу.
– Этот вопрос поставлен так, что каждая сволочь претворится хорошей и ответит, что счастье без добра невозможно! – продолжила Айжан.
– А ты считаешь наоборот? – грозно спросила учительница, но голос её дрогнул.
Она была уже не растеряна, а напугана. Все были напуганы. Даже отпетые хулиганы, которые потешались над Айжан, негативно обособляя её, побледнели и открыли рты.
– Маньяк – убийца детей, по-вашему, не счастлив без добра? Он недоволен, убивая людей?
Эти слова громом разнеслись по классу, и тут же замерли все перешептывания.
– В учебнике говорится о всеобщем счастье…
– Тогда речь идет о невозможном, и вы это знаете. Вы взрослый человек! Вы всё понимаете и вдалбливаете нам эту чушь. Какое ещё всеобщее счастье? Общество без убийц, без насильников? В семье не без урода, как известно.
– Что ты пытаешься сказать этим?
– То, что я не желаю жить в мире, где творятся такие ужасные вещи!
Тут учительница поняла, что с Айжан творится что-то нехорошее.
– Может быть, тебе пойти домой? – предложила она, не видя другого выхода.
Айжан, похоже, и сама поняла, что переступила черту и что позже ей придется извиниться за своё поведение. Больше она не спорила, а просто встала и освободила класс от своего мрачного присутствия. Анна Геннадьевна тяжело опустилась на стул, как продолжать урок дальше, она не представляла.
– Что это с нашей девочкой? – тихо, будто у самой себя, спросила учительница.
Как школьный психолог она чувствовала свою вину в том, что произошло, так как не обратила внимания на сегодняшнюю нервозность ученицы.
Наперебой зашуршали сплетни и домыслы. Эра почувствовала себя не в своей тарелке. С уходом Айжан класс для неё опустел. Она оглянулась вокруг. Подумать только, здесь же нет ни одного знакомого человека! Только безликие манекены, киношная массовка! Девочки и мальчики, ничего не значащие для неё, ничего о ней не знающие. А что Эра знает о них? Рыжая Новакова… Она рассеянная, часто опаздывает, забывает учебники и без конца шмыгает носом на весь класс… Смазливая Мещерина сидит в социальных сетях через телефон на каждом уроке. Угрюмый Седов не испытывает особого интереса к учебе, но при этом учится на отлично. Неравнодушный к физкультуре Пульников, белобрысый Миронов… Кто из них хоть раз пытался заговорить с Эрой? С кем она сама хотела бы подружиться? Нет тут своих. Все сами по себе. И Эра среди них чужая. Девочке захотелось выйти из класса вслед за Айжан, но не посмела. Теперь и ей этот вопрос из учебника казался глупым, но прилежная ученица заставила себя ответить на него, покривив душой, как требовал параграф. Затем последовал спасительный звонок на большую перемену, и одноклассники понеслись наперегонки в буфет.
У Эры не было аппетита, она просто вышла вместе со всеми в шумный коридор и уселась на подоконник, дожидаясь следующего урока. Девочке даже ни о чем не думалось, она была совершенно опустошенна. Будто все эмоции и мысли разом замкнуло от перенапряжения, они лишь больно взбрызгивали искрами сегодняшних впечатлений, и едким дымом тлела горелая проводка.
– Лера, - одернула её одноклассница Аня Чебанова, что всегда была весёлой.
– А? – без любопытства отозвалась девочка.
– Который час? Телефон разрядился.
– Двенадцать дня, - полагаясь на интуицию, ответила Эра.
– Дня говоришь? Вот спасибо, а то бы я сама не отличила день от ночи, - как всегда заразительно рассмеялась Чебанова.
Однако Эре было не до смеха.
***
Зависимость. Как, оказывается, просто стать зависимым, даже от смехотворно мелких вещей. Стоит лишь узнать нечто новое, не испугаться, и вот ты уже зависим от этого нового, раньше неведомого. А ведь обрастая привычками, кажется тебе, что они и не мешают вовсе. Подумаешь, есть в твоей жизни приятные мелочи. И что? От них в любой момент можно отказаться и жить без них. Раньше-то жил как-то до этого! Но, расставшись с тем, что дарит приятные эмоции, понимаешь, как этих вещей тебе не хватает, и жизнь теперь кажется пресной и серой. Думается, всё просто - нужно всего лишь остерегаться вещей, с которыми в итоге будет тяжело распрощаться, но вся сложность в том, что зависимость может вызвать всё что угодно.
По своей неосторожности Эра увлеклась приятным общением с Айжан и теперь не желала возвращаться к скучной обыденности. Собственно, девочка раньше и не знала, что эта обыденность такая скучная. А ведь она даже не пыталась сделать дружбу с одноклассницей центром своей жизни. На первом месте всегда оставались привычные вещи - учеба в школе и забота о маме, а это новое знакомство было легким и интересным дополнением. Теперь об этом, наверное, стоит забыть, хотя Эре хотелось эгоистично надеяться, что Айжан её не отвергнет и, может быть, даже уцепится за дружбу как за спасительную соломинку. За подобные мысли девочка себя ругала и пыталась прогнать их. Её грызла совесть, поскольку она не могла до конца осознать глубину несчастья одноклассницы.
Это ведь действительно несчастье – потерять родного человека. Инна бы сумела понять чувства Айжан, а Эра не могла. При всём желании не могла. Как ни напрягала воображение – не получалось, вот и позволяла себе эгоистичные желания. Грустно, больно, страшно, до слез жаль пропавшую малютку Сауле, но для родной сестры всё это в десятки раз тяжелее. И толку от этого сочувствия нет, и забыть обо всём тоже нельзя. От этих мыслей у Эры сильно разболелась голова, и казалось, что даже опухла. Слишком много времени она провела наедине с собой в пустой квартире.
И куда теперь от себя спрятаться? Снова попробовать сесть за домашнее задание? Бесполезно! Уже пыталась, и это быстро ей надоело. Снова и снова перечитывая одну и ту же страницу, она никак не могла сосредоточиться и вникнуть в смысл текста. Дело не двигалось с мертвой точки. В конце концов, девочка сдалась и отбросила учебник в сторону. Так можно до утра просидеть и не запомнить ни одной строчки параграфа.
«Нужно заняться чем-нибудь другим», - решила девочка. И только теперь она обратила внимание, что за окном сделалось темно. Вот как глубоко ушла в себя, даже ничего не заметила. Был ещё и напористый шум, похожий на шепот тысячи голосов, а сквозь закрытое окно в комнату пробивался свежий запах дождя. Эре, наконец, удалось успокоиться. Окруженная приятными звуками и запахами, девочка вдруг почувствовала себя хорошо. Там, за окном, бушевала непогода, ветер шатал ветви деревьев, а в комнате было родное тепло и тусклый свет настольной лампы дополнял приятную атмосферу. «Ещё бы чашку горячего чая выпить, и можно будет забраться в постель», - подумала девочка.
В прихожей было прохладно и мрачно, лишь зеркальные полотна в большом старомодном трюмо сияли, отражая свет, льющийся наискосок из узкой щели приоткрытой двери. В темноте постепенно вырисовывались очертания скромной обстановки. Эра не спешила идти на кухню, дожидаясь, когда глаза привыкнут к темноте.
Остановилась у туалетного столика, взгляд упал на темный предмет, забытый мамой. Заинтересовавшись вещицей, Эра вдруг забыла о том, что собиралась приготовить себе чай. Мама оставила свою косметичку. Девочка не имела привычки прикасаться к вещам Инны, но ярко-красная, местами потертая, косметичка показалась ей привлекательной. Гордый символ женственности – так она её определила. «Не заиметь ли себе такую же? Может быть, мама не откажет дочери в подарке?» - размышляла девочка. Раньше Эра не задумывалась о подобном, но ведь это маленькая частичка того, что делает девушку девушкой и, несомненно, сделает её немножко ближе к окружающему миру.