Лезвие Эры

Райбер Влад

– А, это там? Испугалась? Там, наверное, что-то упало, - сказала Инна и шагнула к двери.

Упало что-то? Весь дом сотрясался от грохота! Почему никто не замечает этого?

– Не открывай! – истошно завопила девочка, когда мамина рука коснулась ручки.

Растерявшись от неожиданности, Инна одернула руку как от раскаленной стали и, недоумевая, взглянула на дочь.

– Почему?

– Не надо! Вдруг там крыса, - ляпнула Эра первое, что пришло ей на ум.

Мама лишь усмехнулась. Девочка отвернулась

в сторону и зажмурилась, ожидая криков мамы.

Дверь скрипнула, но женщина молчала.

– Всё нормально, - наконец сказала мама, захлопнув дверь. – Просто там полнейший беспорядок. Надо будет разобраться позже.

Эра облегченно вздохнула. Может, и хорошо, что мама не может ничего увидеть.

– Ты сегодня спишь на ходу. Ты в курсе, что на автобус уже опоздала?

Скорее иди в школу, - в голосе Инны чувствовалось некоторое раздражение.

Девочка виновато кивнула и, щелкнув замком, нырнула в подъезд.

Не существует на свете человека, у которого нет своей тайны. Да-да, несомненно, у всех без исключения людей есть то, что скрыто от посторонних глаз. Тайна… Где-то глубоко в сердце или на самом виду, но одинаково незаметно. Невидимая, неоткрытая другим. Бывает, что она недоступна даже своему обладателю. Светлые мечты и тёмные мысли, мелкие привычки, навязчивые идеи, пристрастия, чувства, поступки, несказанные слова… У каждого человека есть тайна, ибо сам человек и есть великая непостижимость. Может ли кто-то с уверенностью сказать, что знает всё о своём самом близком друге, осознавая то, что этот друг сам не может знать свою каждую деталь? И что такое «Я» по своей сути? Существует как минимум два тебя: тот ты, которым на самом деле являешься, и тот, каким видит тебя окружающий мир. Это ведь принципиально разные вещи! Никто не может знать, как это - быть другим человеком, и причинной этому является ограниченность человеческого разума. Даже с самым лучшим воображением невозможно понять это. Некоторые люди, особенно близкие, кажутся простыми и понятными. Всегда знаешь, каких поступков можно от них ожидать, а каких нет. Создается впечатление, будто можно видеть этих людей насквозь, словно просвечивая рентгеновским лучом, но, заглянув под их черепную коробку, не обнаруживаешь ничего, кроме уже известного. Но так ли это?

Знаем ли мы, каков мир в глазах других людей и какой мир скрывается по ту сторону их глаз? Что люди знают друг о друге? Может ли человек до конца осознать хотя бы тот факт, что окружающие такие же настоящие, как и он сам, что они тоже имеют свои чувства, мысли… тайны?!

«Каждый из людей что-то в себе таит, а значит, само наличие тайны, не делает меня особенной», - думала Эра и этим себя утешала, желая остаться самой обыкновенной девочкой. На эти мысли натолкнула её ожидаемая встреча при входе в женскую душевую. Она всегда сталкивалась с этой девушкой после урока физкультуры. Каждый раз видела эту худую, высокую фигуру в красном спортивном костюме. Её недлинные светло-русые волосы были всегда собраны в высокий хвост. Выражение больших зелёных глаз выдавало сущность робкого и замкнутого в себе существа.

Девочка знала об этой школьнице лишь то, что она училась классом старше. Выглядела она всегда одинаково и при встрече с Эрой произносила одни и те же слова: «Я пойду после тебя». Словно кукла, которая произносит снова и снова одну и ту же фразу с одинаковой интонацией. В этот день белокурая девушка не сделала исключения и, увидев Эру с полотенцем в руках, сказала:

– Я пойду после тебя.

При этом глаза её выражали глубокую необъяснимую тоску, брови слегка подрагивали. Девочка, как всегда, кивнула в ответ и в этот момент впервые задумалась об этой необычной персоне. Казалось, эта девушка застряла в одном событии, которое повторяется время от времени: одинаковые встречи, те же слова, ничем неотличимое выражение лица. Словно и не живет вовсе, а лишь иногда появляется у входа в душевую, для того чтобы сказать, что пойдёт следующей. Разумеется, этого не могло быть. Но так трудно было поверить в то, что эта девушка имеет свой собственный разум, волю, по-настоящему чувствует, дышит, мыслит и в её груди бьется человеческое сердце, а по венам бежит горячая кровь. И ведь у неё тоже есть своя тайна!

Школьная душевая, как всегда, была жаркой, распаренной, пахла сыростью и застарелым грибком, который чернел в щелях кафеля во всех кабинках, а ещё нужно было быть осторожным, чтобы не поскользнуться на мокром, намыленном полу. Наверное, поэтому не все ученики пользуются возможностью освежиться после игры в баскетбол. Было три кабинки, но ученицы предпочитали ходить по очереди, однако когда Эра зашла в душевую, там ещё хрипела вода в трубах и из облака пара на неё вдруг двинулась голая Айжан. Девочка стыдливо спрятала глаза и отстранилась в сторону, но Айжан нисколько не смутило её присутствие. Она прошла мимо так, словно и не заметила Эру.

В последнее время одноклассница мало что замечала, однако больше не выглядела угрюмой, а казалась злой. И если реагировала на окружение, то крайне агрессивно. Вот и сейчас не закрыла воду в знак протеста, конечно, действуя наперекор всем установленным правилам. Эра проводила Айжан взглядом, завистливо рассмотрев её высокую талию. Своё тело она не любила, считая его излишне тонким и совсем ещё детским. Жаль, что нельзя сделать однокласснице комплимент. Огрызнется еще…

Эра уже успела смириться с тем, что дружбы с Айжан не получилось, и сделала вывод: глупо жить надеждой, что она ещё о ней вспомнит и вдруг заговорит, но каждый раз при встрече печалилась. Девочка с тоской понимала, что если Айжан не подпускает её к себе в столь тяжелые дни и не принимает поддержку, это означает, что всё между ними кончено.

Возвращаясь домой после уроков, Эра не сразу заметила, что идет снег. Снежинки были настолько маленькими, что различить их в монотонно-сером воздухе было непросто. Однако легкие влажные прикосновения маленьких кристалликов ощущалось на лице и руках. Это был даже не первый снег, а его обещание. Девочку радовало это маленькое событие, но чем ближе она подходила к своей улице, тем сильнее становилось внутреннее напряжение. С каждым шагом она становилась ближе к тому, что заперто в кладовой комнате… Но деваться было некуда.

Открыв дверь своим ключом, Эра вошла в прихожую. Обуви Инны не было на привычном месте, но все-таки Эра без надежды окликнула маму.

Просто не хотелось находиться в квартире одной. Страшно! Дверь в кладовую была слегка приоткрыта. Стены насквозь пропитались дымным серебром, что незримой струёй сочилось из темной щели. Не снимая ботинок, Эра подбежала к кладовой и с силой захлопнула дверь. По ту сторону тут же раздался мощный удар, такой, что дверь под ладонью дрогнула.

Девочка испугано отскочила. Сердце заколотилось так часто, что его биение ощущалось во всём теле. «Может быть, стоит подпереть дверь чем-нибудь тяжелым? Может, не вырвется? Приставить бы к кладовой комод. Только как это объяснишь маме?» - думала Эра, чувствуя себя чудовищно несчастной. Теперь даже в своём доме она не могла чувствовать себя спокойно. Скинув пальто и сняв ботинки, девочка убежала в свою комнату и закрылась на замок дверной ручки. На кухне наверняка её ждал приготовленный мамой обед и записка с отчетом о том, куда она пошла, но для того, чтобы попасть туда, нужно было пройти мимо кладовой…