Лезвие Эры
Шрифт:
– Да, выходила, - после недолгой паузы ответила девочка, решив, что не стоит врать. Главное, не сказать того, о чем не спросят, тогда, может быть, всё обойдется.
– Зачем? Ты же знаешь, что сейчас неспокойно! Гуляй лучше днем в местах, где много людей, хорошо? – голос женщины то и дело перебивал звон посуды и шум воды. – Я очень волнуюсь за тебя, но запретить тебе гулять совсем не могу… Тем более теперь, когда ты так стремительно меняешься.
Последние слова Эра не могла пропустить мимо ушей. Это было явным намеком на что-то…
– Почему это я меняюсь?
– неосторожно спросила девочка, запоздало подумав о том, что, возможно, мама именного этого и дожидается, чтобы дочь сама ответила на этот вопрос.
– Взрослеешь! Сама-то не замечаешь?
– Мне бы и самой хотелось знать, что со мной творится, - негромко произнесла девочка, зная, что Инна её не услышит.
В кухне украдкой свистнул чайник и хлопнул дверцей буфет, призывая поторопиться.
Эра достала из-под кровати грязные штаны и свитер. Черную записную книжку она сперва решила оставить на том же месте. Но, не дойдя до двери, вернулась и перепрятала украденную из заброшенного дома вещицу на книжную полку, засунув между книжками небольшого формата. Так вероятности что мама на неё наткнется, намного меньше.
Девочке не терпелось пролистать страницы записной книжки, но сейчас на это не было времени. Автобус должен был проехать по улице уже через пятнадцать минут. Быстро проскочив мимо двери кухни, Эра вбежала в ванную, ещё дышащую жаром после душевой процедуры мамы, и погрузила вещи в стиральную машинку. Встав перед запотевшим зеркалом, девочка выдавила зубной пасты на щетку. Времени осталось совсем мало. Почистить зубы перед завтраком - пусть будет и не правильно, но рационально.
– Эра, - позвала Инна из кухни.
– М-м-м?
– отозвалась девочка, не вынимая зубную щетку изо рта.
– Давай, после того как ты вернешься из школы, пройдемся вместе по магазинам. Прикупим тебе что-нибудь. Может быть, тебе нужна новая одежда? Я тебе куплю все, что ты выберешь.
От удивления Эра едва не выронила щетку. Что это сегодня вдруг нашло на маму? Раньше она почти всегда сама выбирала одежду для своей дочери и никогда не предлагала выбрать ей что-то самой.
– Ну, так что скажешь? – снова донеслось из кухни.
– Не надо, мам, - ответила девочка, сплюнув пасту в раковину. – У меня вполне хорошая одежда
– Ты уверена? Может, всё-таки что-нибудь нужно?
– Нет, нет, не беспокойся.
«В чем всё-таки дело?» - Эра коснулась рукой зеркала.
А вот и ответ!
Из отпечатка ладони на зеркальной глади выглядывало размалеванное лицо. Ошарашенные глаза, заплывшие чернотой, горящие румянами щеки, дрожащие губы, черт знает как перемазанные помадой. И это лицо видела Инна. «Какой позор! Как теперь маме на глаза показаться?» - Эра густо намылила лицо и умылась горячей водой.
«И что же теперь? Выдумывать оправдание или сделать вид, будто ничего не было?
– думала девочка, разглядывая в зеркало, не осталось ли чего на лице.
– А физиономия-то и без неумелого макияжа не краше: щеки опухли от недосыпа, под глазами темные дуги. Раньше я выглядела лучше».
На кухонном столе стыла одна тарелка овсяной каши, это значило, что мама завтракать не будет. Вот и хорошо!
– Я буквально валюсь с ног, - сказала мама, протяжно зевая. – Сегодня у меня была очень напряженная ночь, ни минуты покоя.
Спрятав глаза и боязливо избегая лишних разговоров, Эра заверила маму, что сразу же после завтрака отправится в школу. Женщина лишь улыбнулась и ушла отдыхать в свою комнату.
Как только девочка осталась одна, на неё снова нахлынуло едва исчезнувшее желание спать. Тем временем природа охотно просыпалась, сумерки рассеивались, в окне всё четче прорисовывались очертания домов, похожих на меловые рисунки на темном фоне, с каждой минутой мрачная кухня становилась всё светлее. Но на Эру это никак не влияло, желание вернуться в постель было несокрушимым. Теперь оно будет преследовать её весь день. Облачившись в школьную форму и надев рюкзак, девочка в десятый раз дала себе обещание, что, вернувшись из школы, сразу же ляжет и выспится. Это был не первый случай, когда жизнь ей казалась вечной борьбой с недосыпом. Уже собираясь уходить, девочка замешкалась у двери. Какой-то странный шум за спиной отвлек её. Едва слышный металлический лязг и глухой удар, словно в одной из комнат на пол упал тяжелый предмет. Эра машинально оглянулась и уставилась на дверь кладовой. Снова послышался лязг, но теперь уже гораздо отчетливее.
Звуки стихали на несколько мгновений и снова нарастали, превращаясь из хаотичных в более направленные удары. Казалось, что кто-то по ту сторону стучит в дверь, пытаясь выбраться из тесной кладовой. Теперь сомнений не осталось, что шум доносился из кладовки.
Эра была напугана, но не цепенела от страха. Она уже почти привыкла к этому чувству, которое буквально ежечасно преследовало её последние дни.
Стук, снова стук. Будто громадное сердце ритмично пульсировало в тесных стенах. При каждом ударе, оргалитовая дверь кладовой заметно сотрясалась. Девочка не металась в догадках, и в её голову не приходили кошмарные фантазии о том, что находится по ту сторону двери. Она знала. Она буквально видела, как сквозь дверь прорисовываются очертания того самого зловещего предмета.
Эра сильно закусила нижнюю губу. Зачем нужно было бросаться словами? Не это ли накликало беду? «Мне бы и самой хотелось знать, что со мной творится», – думала она. Девочка могла узнать всё о своём прошлом и постичь тайны настоящего в любую минуту, когда пожелает. Но была ли она готова? По неосторожности она потребовала ответа. И вот они уже тут, за дверью кладовой, пытаются вырваться наружу.
Это там. Мечется и перекатывается, стучит в хлипкую дверь…
– Нет, я не готова… Я не готова! Я не готова ещё!
– повторяла девочка, но шум за дверью только усиливался.
– Эра, что ты там делаешь? – крикнула мама из своей комнаты.
Неужели она тоже слышит?
Инна появилась в прихожей. Кладовая воровато притихла.
– Милая, да на тебе лица нет. Что ты тут делала?
– спросила она.
Эра молчала, не переводя на маму остекленевших глаз. Женщина проследила за направлением её взгляда и тоже посмотрела на закрытую кладовую.