Лезвие пустоты
Шрифт:
– Да, я тревожусь и об отчиме, и о помощнике шерифа, – сказала она. – Неужели ты думаешь, что я обманываю тебя?
– Перестань. Разве я говорил об обмане?
– Ты так подумал.
– Откуда ты знаешь? Еще скажи, что ты владеешь телепатией?
– Это было написано на твоем лице.
Разговор слишком близко подошел к откровенным признаниям о «шепотах». Бекка решила сменить тему – причем как можно быстрее. Ее мучил холод и голод. Она не знала, когда ей, наконец, удастся покинуть «Конуру». Но она не могла позволить этим обстоятельствам спровоцировать ее на раскрытие тайны, о которой пока никто не догадывался.
– Где
– Не принимай меня за идиота. Я припарковался на углу Третьего переулка. И еще я принес тебе ужин.
Он придвинул к ней пакет с продуктами. Бекка с любопытством посмотрела на юношу. Она не знала, как относиться к тому, что он принес ей пищу. Могла ли она доверять ему? Или, подобно Джеффу Корри, он просто играл свою роль? Она подошла к барной стойке, фокусируя внимание на «шепотах». Они должны были подсказать ей, кем на самом деле являлся Сет. Но сначала ей следовало услышать его мысли. Она же пока улавливала только сводящие с ума фрагменты. Если бы… возможно… пусть даже никто… дед понял бы меня. Она не могла извлечь из них смысл. Они лишь вызывали у нее недоумение. Кем был Сет? Каковы его мотивы?
Бекка решила еще раз взглянуть на его сандалии. Она обошла барную стойку и вытащила из пакета панини [8] и пластиковый стакан с чаем. Она опустила голову, как бы выказывая Сету смущенную благодарность. Но на самом деле Бекка осмотрела его обувь. На ногах юноши были ботинки.
Не то время года, сказала она себе. Дождь, снег и гололед. Остров Уидби отличался от Южной Калифорнии. Здесь нельзя было носить сандалии круглый год.
Впрочем, такое объяснение не убедило ее полностью.
8
Итальянский бутерброд.
– Чай уже остыл, – сказал Сет.
Бекка сказала, что это не важно. Она поблагодарила юношу и пообещала ему расплатиться за еду, когда у нее появятся деньги. Затем она осторожно добавила, что ему не нужно было ждать ее. Он мог бы оставить пакет рядом с ее спальным мешком.
– Я хотел поговорить с тобой, – произнес Сет.
Его «шепоты» стали более понятными. Они были связаны с Хэйли Картрайт. Что она наплела на меня Хэйли… почему она сказала ей…
Неужели он уже знал, что его бывшая девушка подвозила меня в мастерскую, подумала Бекка. Черт бы побрал проколотую шину! Хэйли могла сообщить ему о моих вопросах относительно сандалий.
– Начинай, – сказала она. – Я тебя слушаю.
– Давай уйдем в другой зал.
Она нашла его предложение достаточно безопасным. Раньше в задней части таверны размещалась столовая. Незакрашенные краской окна выходили на канал Саратоги. Кивнув головой, Бекка пошла за ним по коридору. Фонари, освещавшие Аллею волноломов, давали столько света, что она даже видела на пыльном полу отпечатки их обуви.
Девушке вспомнился след сандалии на тропе Луговой петли. Он сиял в ее уме, как желтый предупредительный знак. До тех пор, пока
– Так ты попробуешь панини? – спросил юноша.
Он поморщился, словно от нее плохо пахло. Его презрительный взгляд и достаточно откровенные «шепоты» подсказали Бекке, что, несмотря на пакет с едой, он пришел к ней не для дружеской беседы. Внезапно она поняла, что больше не сможет жить как бездомная собака – не сможет полагаться на помощь Сета Дэрроу или какого-то другого человека. Она должна была как-то изменить условия быта. И она собиралась сделать это в ближайшие дни.
– Мне нужно поговорить с тобой, Бекка, – сказал Сет. – Хэйли думает…
Бекка не расслышала остальную часть фразы. Как только юноша произнес имя Хэйли, его «шепоты» начали бить по ее барабанным перепонкам, словно пушечные ядра. Хэйли пришла в ярость… почему ты не могла… я не понимаю такого предательства… ты же знаешь меня… ЗНАЕШЬ МЕНЯ… это черная неблагодарность…
Сет произносил какие-то слова, но «шепоты» подавляли все звуки. Бекка вскинула, зажала уши ладонями и закричала:
– Перестань!
Через секунду она поняла, как со стороны выглядели ее действия. Сет был ошеломлен такой реакцией. Его слова и «шепоты» тут же прекратились. Ему понадобилось время, чтобы продолжить разговор.
– А что я такого сказал? – спросил он. – Ты думаешь, я обвиняю тебя? Нет, это меня обвиняют. Поэтому я хочу знать, по какой причине ты расспрашивала Хэйли о моих сандалиях.
– О сандалиях?
Бекка не разыгрывала из себя дурочку. В тот момент она пыталась устоять под напором слов и «шепотов». Парень не понимал, в какой ситуации она находилась. Откуда Сет мог знать, что она чувствовала?
Оттолкнув стул назад – с такой силой, что на деревянном полу остались царапины, – он сердито вскричал:
– Великолепно! Значит, ты тоже так подумала? Не могу поверить этому! Слушай, Бекка, я не прикасался к вашему любимчику. Он мне и даром не нужен! За кого вы меня принимаете?
Сет отошел от стола и, подойдя к большому окну, ударил кулаком по стеклу. Зеркальная поверхность задрожала по всей длине комнаты. Плечи юноши поникли. Он громко сглотнул слюну.
Взглянув на него, Бекка почувствовала изумление. Боже, подумала она. Сет с трудом сдерживал слезы. Затем она услышала «шепоты»: все это какая-то шутка… не может быть. И тогда она все поняла.
Иногда «шепоты» были не обрывками мыслей, а своеобразными знаками. Сейчас они рассказали ей правду о лесном инциденте. Сет не сталкивал Деррика с обрыва. Он даже пальцем его не трогал. Бекка встала со стула и подошла к обиженному юноше. Опустив руку на его плечо, она почувствовала, как Сет вздрогнул. Он так быстро повернулся, что девушка отступила на шаг.
Не дав ему заговорить, она тихо сказала:
– Я видела твой отпечаток ноги на лесной тропе – рядом с тем местом, где упал Деррик. Мне подумалось, что многие люди на острове могли носить такие сандалии. Поэтому я начала расспрашивать о них Хэйли. Ведь это мог быть след другого человека.