Либретто
Шрифт:
Через считанные минуты, которые, вероятно, всем и каждому в этом аду показались вечностью, в столовую залетел майор со значком дежурного в сопровождении отделения из комендантской роты. «Комендачи» были вооружены автоматами и спецсредствами, которые применяются милицией для устранения беспорядков. Несколько секунд спустя под прицелами автоматов и пистолета дежурного, верзила лежал мордой в пол и у него за спиной застёгивались наручники. Потом его увели…
Но это первое впечатление об армии оказалось неизгладимым. В первый день срочной службы такое было «не развидеть».
«Молодые» поели. И никто ничего не сказал ни до, ни после. Каждый думал о
***
Вечером, перед отбоем, вновь прибывшие стояли в одну шеренгу на «взлётке» в расположении роты. Их было 30 человек. Илья, Костя, Серёга, Данил, Вадим и Лёха держались вместе.
Двое старослужащих сержантов стояли перед шеренгой и учили «премудростям службы»: сначала словесно, потом дошло и до «прокачки»: о отжались раз триста, присели тысячу… Если шла «волна» по шеренге, то есть кто-то не «вывозил» приседания, этот присед всей шеренги не защитывался. Если кто-то отказывался, того жестоко «пробивали» – кулаком в грудь или с ноги, но сил не жалели. Судя по тому, как били эти «деды», друзья поняли, что оба они занимались какими-то видами единоборств:
первый был похож на башкира, не особо раскаченный, невысокого роста, но зато прыгал, как бабочка, и здорово махал ногами, второй – был шире в плечах, славянского типа, хорошо долбил кулаками. Был с ними ещё и третий, но тот ни к кому не лез, а только сидел и курил на табуретке. «Башкир», пока пацаны отжимались, помочился на кого-то, до кого смог достать струей.
Пот лился градом с пацанов, а ноги стали ватными… Всё то время, что кого-то били или то время, что они «качались», Даня каждую секунду ждал, что войдет тот бравый Старлей, который вёз их сюда, и прекратит этот ад. Но никто не входил. Ни командир роты, ни его заместитель, ни дежурный по гарнизону – не было никого и, как потом выяснится, – никогда. Были только эти трое уродов, на чьих плечах и держится, наверно, наша «доблестная» армия.
Старлея не было… Лишь раз Данила снова увидит его. В штабе. Мельком… У него была своя «война», и им он был не помощник. Все мы одиноки в нашем горе…
– А теперь, пидарасы блять, встали! Бегом встали, гандоны!!!! – рявкнул тот, который «башкир».
Все выпрямились. У кого-то китель выправился, как юбка, у кого-то надулся на брюхе, как шар. За это полагалось наказание: этот боксер будет идти вдоль шеренги и бить, как хочет и куда захочет, каждого. Серёга, Вадим и Даня стояли рядом в середине шеренги, Лёха – там же, но через одного бойца.
Сержант начал: Илья, стоящий первым, и получил первым – неожиданно и подло боль врезалась ему в солнечное сплетение. Будучи по природе своей большим, но добрым, ему всегда было нужно подумать, а чтобы вывести его из себя, надо было ему жестоко насолить. Илюха никак не ожидал такой несправедливости и пропустил удар…
Каждый, кому сержант отвешивал, отлетал на шконки, стоящие позади шеренги, и либо не распрямлялся, либо и вовсе не вставал с пола. Адовая очередь приближалась к друзьям. Вадим должен был получить первый, потому что стоял ближе к краю, с которого начал сержант:
– Я не буду терпеть, Даня, – прошептал одними губами Вадим. – Я ему ёбну…
Даня ответить не успел, как вдруг, «крутой пацан» наносит удар Вадиму в грудину, но получает «блок» и ответный хук справа. Развернувшись вокруг своей оси, сержантик приземлился на жопу, притулившись к стене – если бы ни эта стена, он бы лег пластом. У курящего «деда» выпала сигарета изо рта. От неожиданности и такой дерзости «молодых» на мгновение и «башкир» впал в ступор, но это длилось всего секунду:
– Ах ты салага ебучая, – прорычал он и кинулся на Вадима, но тут подключился Лёха и «смазал» удар по этому мелкому и скользкому гавну. Зато Данькин хайкик достиг цели и уложил «башкира» на пол. На повал. Курильщик ломанулся бегом из казармы что было сил, наверно, за помощью, но догонять его не стали. Вместо этого толпа ребят, которые боялись и были избиты, затаптывали боксёра, которой едва очнулся и тут же получил шквал новых ударов по себе. «Башкира» сгреб в охапку Илья и понес в туалет окунуть в «очко» головой.
Только пятеро «молодых» просто стояли и наблюдали за этим всем затравленными глазами.
– Поучаствовать не желаем? – пригласил их Вадим. – Что, блять, ссыте? Или нравится быть подтерашкой? – но они только взгляды опустили и не ответили. – Ну ладно. Будте… Похеру мне на вас. Эй! – крикнул он разбушевавшимся «духам». – Вы не убейте его там!
На полу лежало раздавленное, но живое тело бывшего мучителя. Другая группа, «опускавшая» «башкира», возилась с ним в туалете – он пришёл в себя и вопил оттуда, как резаный, но было поздно сначала угрожать, а затем и молить о пощаде.
Даня побежал в туалет прекратить всё это, но пацаны уже выходили:
– Он жив?
– Живой. Доигрался…
– Трибунал нам не нужен. Надо, чтобы они могли ходить и говорить, – сказал Данька и в этот момент послышался топот нескольких десятков ног на лестнице: это «старики» подняли своих «слонов» – рябят на полгода младше себя сроком службы на разборки.
– Воины! – крикнул Вадим. – К бою!!!
И все, как один, с табуретками в руках выстроились у входа в роту, а у кого снимались кроватные поручни в изголовьях или в ногах кроватей – сняли и их.
Толпа из двадцати человек завалилась в роту и остановилась на входе. Они «вооружены» были теми же предметами. Какое-то время бойцы пялились друг на друга, никто не решался ринуться в бой первым. Тишину прервал тот самый старослужащий, который убежал за помощью:
– Хули вы стоите, идиоты! Прибейте их! – заорал он.
Но никто не тронулся с места… Вид решительно настроенных, с табуретками в руках, не собирающихся отступать «молодых» ребят, остудил боевой пыл «слоников» – в конце концов все они были «одной крови», все натерпелись беспредела и безнаказанности от этих олухов и, конечно же, никому не хотелось подставлять свою морду за них: одно дело запугать какого-то несчастного «духа», одного и без «оружия», затравленного и уже заведомо сломленного, другое же дело противостоять прочному костяку и хорошо организованной и бесстрашной группе. Как бы то ни было, то, что произошло, произошло впервые и никто не знал, что делать.
– Нууу, блять! – рявкнул тот же самый «дед». И в голосе его послышались нотки разочарования, обиды и страха.
Вперёд вышел ещё один «старый» и спокойно произнес:
– Это беспредел – то, что вы делаете. Это не по правилам, не по традициям и не по закону. Не хотите «залупаться», как мы в свое время? Всех били! Хотите избежать закона армейской жизни и понятий? Так не будет. Должна быть иерархия, потому что это – ПОРЯДОК и ДИСЦИПЛИНА. Что будет, если все будут равны? А что будет, если все будут богаты? Это не порядок – это рай, которого не будет никогда, потому что мы – люди, а люди полны жадности, азарта, жажды власти и наживы! Тысячелетние пороки не мог победить никто, даже те, кто был и покруче Вас! Так за кого Вы, блять, себя принимаете, салаги?! Хотите изменить Мир???