Личная власть
Шрифт:
Алена все пыталась выпытать, почему я так оделся, и предлагала разные варианты: что проспорил кому-то или решил сделать ей сюрприз, что участвовал в конкурсе клоунов или отдал свою одежду бедным. Было много других версий. Впрочем, я держался как партизан, сказав, что когда-нибудь расскажу, почему сегодня выгляжу именно так. Она согласилась и, кажется, поняла, что в моем эксцентричном переодевании есть какой-то глубокий смысл. Отсмеявшись, мы перешли к серьезной теме.
– Глеб, я папе не сказала, что сегодня встречаюсь с тобой. С мамой поговорила, объяснила все, она не против. Постараемся отца уговорить, а пока давай встречаться так, чтобы он не знал.
– Тайком, что ли? – предложение девушки меня озадачило. – Милая, как ты себе это представляешь? Мы, два взрослых человека, будем прятаться как школьники? Нет, это неправильно. Мы ведь не делаем ничего плохого, мы любим друг друга. И не будем скрываться. Я решу эту проблему. Обещаю, все будет хорошо. Ты мне веришь?
– Да, верю! Глеб, ты у меня самый лучший! – и Алена счастливо улыбнулась.
Вечер прошел потрясающе. Мы долго общались, смеялись и целовались, сопровождаемые любопытными взглядами посетителей ресторана. Однако никто нам ничего не сказал. А наш официант заслужил приличные чаевые, проявив недюжинную выдержку и ни разу не усмехнувшись в мой адрес.
Вечер. Улица. Фонарь. Гопники
Свидание подтвердило простую истину: важно то, что внутри. А не то, во что я одет, есть ли у меня деньги, какая у меня машина. Женщина выбирает сердцем, чувствуя присутствие настоящего мужчины. Даже понимая это, вряд ли бы я сам решился на эксперимент с переодеванием, не случись в моей жизни Макса.
Когда я ехал ряженым чучелом на свидание, то думал, что Алена развернется, едва меня увидит. Однако этого не произошло. Конечно, Алена была немного шокирована моим видом а-ля Жанна Агузарова, но она выбрала быть со мной.
Когда-то я много заморачивался, думая, что для свиданий с красивыми девушками важна дорогая машина и белозубая улыбка. Обидно даже думать, сколько времени в своей жизни я упустил из-за боязни, что обо мне подумают другие. И сколько еще я мог потерять, если бы Макс не заставил меня проработать этот страх.
После удачного свидания я был в таком взвинченном состоянии, что даже в тренажерный зал отправился в своей безумной одежде. Как ни странно, там меня никто ни о чем не спросил, все были заняты своими делами.
Довольный своими нестандартными результатами, я шел с сумкой в одной руке и бутылкой йогурта в другой. «Йогурт и банан – наше все», – говорит Василий. Когда я начал тренироваться в зале, тренер дал подробные инструкции по питанию, и я старался их соблюдать.
– После тренировки у тебя открывается катаболическое окно, и если его не закрыть, то организм начнет пережигать белок из твоих же мышц, – объяснял тренер.
– Окно… куда? – переспросил я.
– Не куда, а какое. Катаболическое. Это значит, что после тренировки, как после любого серьезного физического стресса, организм должен получить пищу и сон для восстановления. Это залог роста мышц. Не будешь есть – не будет восстановления и результата.
Однако обязательного йогурта – как, впрочем, и хорошего сна – сегодня у меня не случилось. Размышления о тонкостях тренировочного процесса были прерваны двумя мужиками, возникшими на дороге. Я даже не понял, откуда они взялись.
Эти двое определенно друг друга стоили. Оба характерно маргинального вида, носы сбиты. Один здоровый, мощного телосложения, в футболке, кепке с надписью Pitbull и потертых синих джинсах. Надо же, какая преданность бренду! Здоровые кулаки в совокупности с кирпичной челюстью дополняли полноту картины «Не влезай – убьет».
Второй – жилистый, немного сгорбленный, в дешевой хлопковой рубашке с короткими рукавами, брюках и поношенных остроносых туфлях. В руках кожаная барсетка, в зубах тонкая женская сигарета.
Несмотря на разницу в габаритах, у них было нечто общее. От обоих несло стойким ароматом перегара. Я видел много бухариков нашего района, но эти были не из их числа. У обоих – руки в татуировках провокационного характера. Не разбираюсь в тюремном рисунке, но мне кажется, что определенное сходство узоров у обоих персонажей присутствовало.
Сделав вид, что не замечаю их, я попытался обойти парочку. Но амбал быстро переместился ровно в середину моей новой траектории движения. Я остановился и посмотрел на него. Что-то внутри меня начало сжиматься. Всегда испытывал инстинктивный страх перед теми, кто крупнее меня.
– Братишка, не спеши, дай сигаретку, курить охота! – сказал здоровый.
– Парни, вы чего? У вас же есть сигареты, – сказал я, но голос предательски задрожал. От этих двоих исходила какая-то звериная угроза… В это время худой стал немного правее кабана и начал пристально меня разглядывать.
– Слышь, ты! Ты же видишь, бабскими сигаретами травимся, подкинь хоть денег на нормальное курево для пацанов. Или тебе западло? – сиплым и прокуренным голосом, от которого мне стало еще больше не по себе, сказал хилый.
Амбал стоял рядом и враждебно смотрел на меня. Я огляделся вокруг в надежде, что увижу прохожих, чтобы позвать на помощь, но на улице было темно и безлюдно.
– Каккк… какккие деньги? Парни, дайте пройти, – мой голос дрожал, и я заметно напрягся.
«Сейчас придется драться», – подумал я как-то отстраненно и опустил сумку на землю. Наверное, нужно ударить первым амбала, тогда останется только сиплый.
Угадав мои намерения, здоровяк сказал:
– Братан, да ты чего, расслабься! Ну нет сигарет, так нет…
Фух, вроде пронесло! Я даже вздохнул с облегчением. Но, как выяснилось, рано радовался.
– Ты лучше скажи, как мне пройти к яме? – спросил амбал, криво улыбнувшись.
– К яме… какой такой яме? – я опешил, и в этот момент… бах! В глазах потемнело, и меня сильно повело влево. На правую половину лица обрушился удар кулака сиплого, который все это время стоял справа и разглядывал мою челюсть. Я устоял на ногах, но бутылка с йогуртом вылетела из руки и шмякнулась на асфальт.