Личная власть
Шрифт:
Сознание помутилось, мир вокруг как будто остановился. Звуки проезжающих автомобилей стали далеким гулом, и тусклый свет фонарей начал размываться. Почудилось, что сердце перестало биться в ожидании того, что сейчас со мной произойдет.
Второй удар, на этот раз уже нанесенный амбалом, оказался сокрушительным. Меня откинуло назад на асфальт, и тусклый свет фонарей погас на доли секунды. Когда тебя начинают избивать, боли не чувствуешь. Тупые удары ногами только заставляют терять остатки жизненной силы, вбивают твое тело все глубже и глубже в серое полотно бетона.
– Что здесь происходит? – вдруг послышался звонкий старушечий голос с балкона. – Я сейчас милицию вызову, прекратите немедленно! – верещала бдительная бабуля.
Господи, ничего лучше этого голоса я в жизни не слышал! Мне удалось разглядеть, что на балконе стоит старушка и выкрикивает про милицию, размахивая руками. В одной вроде был телефон. Через несколько секунд из других окон тоже начали выглядывать люди.
– Хорош, заканчивай с ним, – сказал сиплый. Амбал подобрал мою спортивную сумку. Сиплый, постучав по карманам, обнаружил бумажник и вытащил его. Гопники быстро ретировались…
– Молодой человек, с вами все в порядке? Может, скорую вызвать? – моя спасительница все еще стояла на балконе.
Я перевернулся на живот, собрал себя в кучу и встал на четвереньки. Голова кружилась, но на ноги подняться удалось.
– Спасибо вам, не надо скорую, я сам… – и, скрючившись от боли, еле передвигая ногами, кое-как побрел домой. Меня шатало, голова кружилась, из носа и рта капала кровь прямо на белый пуховик…
Дома я умыл лицо и остановил кровь, засунув в нос вату. Обрабатывая губу, осмотрел зубы – слава богу, все оказались на месте. Однако очень сильно болел бок. Подняв рубашку, я увидел, что уже проявляется большущий синяк на ребрах…
Дух воина
После нападения гопников я не хотел видеться с Максом – болело все тело. Однако Макс настоял на встрече, сказав, что уже подъезжает к моему дому.
Увидев меня с разбухшей губой и тампонами в носу, он сразу все понял и спросил:
– Куда-то еще попали?
– Да, бок сильно ноет, – я поднял рубашку и показал синяк, разлившийся большим пятном на боку.
– А вот это уже серьезно. Поехали к врачу.
Пока мы ехали в больницу, Макс расспрашивал меня о том, что происходило в течение дня. Я замечал, что он то кивал, то улыбался, слушая про то, в каком наряде я сегодня ходил (к моменту нашей встречи я уже смыл «боевую раскраску» с лица и переоделся).
Я рассказал, как шарахались клиенты в автосалоне, когда я в таком виде пытался продать им машины, как меня встретила Алена и как я взглядом заставил заткнуться мужиков, запавших на мою девушку. Также поведал о своем открытии – что большинству людей вообще пофиг, как я выгляжу и как себя веду.
– А что случилось вечером? – спросил Макс.
Во всех подробностях я рассказал, как на меня напали, избили, забрали кошелек и сумку.
– Стоп, – скомандовал Макс. – Повтори-ка, о чем тебя спросили?
– Да чушь какую-то… Как пройти к яме, кажется. Я не понял ничего.
– Однако психологи твои гопники, – Макс покачал головой.
Я удивился, какое отношение имеет психология к уличным хулиганам.
– Все просто, – Макс крутанул руль влево, сворачивая к больнице. – Что происходит, когда человеку в стрессовой ситуации задают какой-то странный вопрос? Он на мгновение впадает в ступор. С тобой так было?
– Да, усиленно пытался понять, какая яма, – я представил, какой у меня был глупый вид, и, морщась от боли, засмеялся. Макс ободряюще улыбнулся и продолжил:
– При этом человек теряет контроль над ситуацией, и это можно использовать в своих интересах. Прием простой, но действенный, запомни его. Что было дальше?
Когда я закончил рассказ, мой наставник задал еще один уточняющий вопрос:
– Хм… Судя по описанию, соперники были ненамного сильнее тебя, один вообще был хилым по твоим словам. А ты хоть как-то сопротивлялся?
– Нет… Да я вообще мало что понял. В какой-то момент меня просто парализовало от страха. Руки и ноги стали ватными, я туго соображал. А потом – бах, и мне прилетело, даже не видел удара. И вот же блин, вся, как ты ее называешь, личная власть куда-то подевалась…
В травматологии доктор осмотрел мой опухший бок и велел сделать рентген. Снимок показал, что переломов нет, однако имеется сильный ушиб. От перелома меня спас пуховик, не зря в нем парился. Врач прописал какие-то мази и отправил нас с Максом домой.
Некоторое время мы ехали молча.
– Это не личная власть подевалась куда-то, это ты не выбрал ею воспользоваться. Да и что толку? От того, что цыпленок воткнет себе в зад черных перьев, ястребом он не станет. Твое внешнее должно соответствовать твоему внутреннему. И если такого нет, образуется пробел, который в короткий срок будет этой вселенной исправлен.
Есть большая разница между «быть» и «казаться». Встречаются люди, которые вследствие собственной слабости легко дадут тебе установить свои внутренние границы там, где ты захочешь. Даже если твои границы залезут на их территорию, – ухмыльнулся Макс. – Но есть и те, кто не подвинется только из-за того, что ты серьезно напрягаешь мордашку и складно говоришь.
– То есть? – уточнил я.
– Судя по твоим рассказам, в конфликтах и отстаивании своих границ в условиях офиса ты уже достаточно силен, – продолжил Макс. – Однако этот мир гораздо шире и многообразней, чем автосалон, ресторан или длинная очередь в булочной. Иногда помимо хамов, наглых продавцов и бабушек в метро тебя могут проверить на прочность те, кто не станет слушать аргументы, если не почувствует внутри тебя силу. А сила, равно как и внутренний стержень, никоим образом не совместимы с твоей боязнью получить в лицо.
– Да. У меня как будто кровь в жилах стынет, когда чувствую, что сейчас меня будут бить. Однажды в детстве меня очень сильно ударили по лицу, после этого всегда стараюсь избегать всяких разборок с пацанами. Только бы не побили.
– И это нормально, – кивнул Макс. – Мужчины в этом мире делятся на три категории: первая – те, кто боятся, никому в этом не признаются и ничего с этим не делают. Вторая – те, кто боятся, признают это и тоже никак с этим не работают. А третья категория – те, кто признает свой страх и работает над тем, чтобы его обуздать.