Личное дело соблазнительницы
Шрифт:
Какой, к черту, загс?! Какой Юра?! Ах да, Юра! Тот самый Юра юрист, что смущался и путался, давая показания по факту свершившегося убийства. И этот самый Юра может подтвердить…
Опять у девки алиби! Стопроцентное, конкретное алиби, о которое Вешенкову обломать последние зубы, а не доказать ее причастности.
— Что случилось, Артур Всеволодович?!
Глазищи у рыжей сделались огромными и совершенно несчастными, что непременно должно было бы его расстроить, будь он хоть чуточку мягче и человечнее. Вешенков не расстроился из-за ее переживаний. Он расстроился
А ведь не должно было быть!!! Не должно!..
— Сегодня ночью, после того, как я ушел, буквально минут через пять после этого, а может, и того меньше, кто-то совершил вторую попытку убить вашего друга — Матвеева Антона, — скуксившись, будто от съеденного только что лимона, проговорил Вешенков и снова качнулся на диванных пружинах.
— О боже!!! — ахнула Алиса, сжимая кулаки и прижимая их к груди. — Его что, снова ударили по голове?!
— Нет, на этот раз обошлось без травм подобного рода. — Вешенков недоверчиво покосился в ее сторону. — Кто-то пытался отключить систему жизнеобеспечения. Его счастье, что он уже мог дышать самостоятельно. Иначе… Иначе это было бы вторым убийством рядом с вами. Не находите странность, Алиса Михална?
— Нахожу! — с трудом выдохнула она, присаживаясь в кресло по соседству с диваном. — Я много чего нахожу странным… Например, зачем кому-то выдавать себя за меня?
— Да! Почему именно за вас выдавать?! Почему не за кого-то другого?! Что в вас такого, не пойму?! — почти прокричал Вешенков, с трудом сдерживаясь, чтобы не начать орать на нее по-настоящему.
Он действительно ничего не понимал. Ничего не понимал в этом хаотичном нагромождении убийств, множества действующих лиц, маскарадов и прочей ерунды!
Никакой логики не было, ни единого мотива не просматривалось, ни одного путевого подозреваемого. Все глупо как-то, спонтанно, по-детски. Махнуть бы на все рукой, а нельзя! Начальство уже отчета требует по Калинину. А тут еще в связи с нападением на Матвеева сам Попенков поутру звонил и не куда-нибудь, а ему домой.
А опросили ли жильцов дома? А не видел ли кто? А не слышал ли? Может, Матвеев приходил в сознание и…
Ну, дураки совсем они, да! Совсем не знаю, как работать!
Конечно, опросили всех, кого надо и не надо.
Не слышали, не видели, не знаем…
И этот Попенков еще не знал про вторую неудавшуюся попытку. А то бы взгрел его по полной программе и за то, что охрану возле больничной палаты не выставил. И за то, что за девкой не присмотрели.
А за ней-то что присматривать?! У нее, кажется, все хорошо. Все просто супер, в отличие от его дел, например.
Лялька как ушла, так и не позвонила ни разу. Он не выдержал и сам звякнул теще на квартиру. Там трубку никто не взял, то ли телефон отключили, чтобы не беспокоили. То ли дома никого не было, и это в первом часу ночи?! Что хочешь, то и думай!
Валерка тоже расстроил. Должен был с самого раннего утра снова на фирму ехать, где хозяйничал до недавнего времени Калинин Сергей Иванович. Должен
А он вместо этого к его вдове подался! Чего там делать возле захлебывающейся слезами и соплями бабы в канун похорон?! Сочувствовать?! Ежу же ясно, что не скажет она ничего путного. Потом когда-нибудь, может быть, она что-то вспомнит, что-то расскажет, но не теперь.
И рыжая эта тоже…
Алиби у нее есть, понимаешь! А ему что делать с этим алиби?! Что?! К делу его пришить, конечно же, можно. Мало того, надо. А дальше-то что?
— А дальше тупик… — ответил сам себе Вешенков, с тоской поскреб отросшую за ночь щетину и вдруг спросил: — А что за девушка у вашего Матвеева? Вы говорили мне, помнится, что он встречается с какой-то…
— Ангелина, — подсказала Алиса. — Девушку зовут Ангелина. Я звонила ей ночью, хотела сообщить про несчастье, случившееся с Антоном, звонила ему на квартиру. Понимаете, мне показалось, что они уже какое-то время живут вместе, но…
— Но что?
— Но никто не снял трубку. Может, она спала и телефон отключила. Может, ее там просто не было. Других координат у меня нет.
Могла девушка Матвеева оказаться настолько ревнивой, чтобы жестоко подставить Алису под статью, убив Калинина и потом дважды попытавшись убить самого Матвеева?
Могла, конечно, но…
Но при этом она должна быть психически нездоровой и как минимум с десяти лет состоять на учете у психиатра.
Вешенков снова невесело вздохнул.
Нет! Ну, нет у него ни единой зацепки, ни единого предположения, кто, зачем и за что…
Валерка, стервец, подводит просто под монастырь!
Где те сведения, которыми тот обычно питал иссохший до исступленной жадности мозг Вешенкова?! Когда он начнет складывать ему на стол протоколы допросов в одну стопку и собственные соображения в другую?
Та, другая, была много важнее для Артура Всеволодовича. Ее он брал в руки в первую очередь, жадно вчитываясь в каждую строчку.
Взял и к Инге Калининой уперся, мерзавец! Что там можно почерпнуть, кроме соплей и горя?!
— Если вы считаете, что Ангелина могла причинить вред Антоше, то это вы зря, — влез вдруг в его размышления дребезжащий голосок Соловьевой. — Она не способна.
— Вы не способны, она не способна, кто тогда?! — Он все же не справился с собой и заорал на нее. И продолжил орать, ничуть не стыдясь своего гневного бессилия. — Друзей у Калинина не было. Все свободное от бизнеса время он проводил с женой. Родственники? Родственники, может, и имеются, но тут опять все портит женщина, похожая на вас. Каким-то вы все-таки боком во всем этом замешаны, Алиса Михална! Только не хотите мне признаваться, каким именно.
— Да я бы с радостью! С величайшей, но и сама ничего не понимаю! — воскликнула она и улыбнулась ему растерянно. — Сначала пропадают документы, потом находятся гнусные фотографии, потом меня увольняют, потом убивают Калинина, потом пытаются убить Матвеева… Вы видите во всем этом какой-нибудь смысл, Артур Всеволодович?!