Личное оружие
Шрифт:
Андрей поднялся и беспомощно огляделся, снизу из долины к ним бежали Самотокин, Мареничев и Донован.
Бригадира похоронили вечером на опушке сосновой рощи.
Грунт здесь был мягкий, песчаный, мужчины по очереди рыхлили его ножами и выгребали руками и котелками.
– Крест и надпись сделаем потом, когда нас найдут, - сказал Мареничев.
У изголовья насыпного холмика, безвольно опустив плечи, плакала Зинаида Васильевна. Всхлипывающая Эльза и печальная Нинико поддерживали её под руки.
– Может быть, его можно будет взять с собой, когда
– Да, да и похоронить там, в Москве, а не на этом проклятом острове, встрепенулась Эльза.
– Тогда можно будет приходить к нему на могилу.
– Там будет видно, - дипломатично заключил Мареничев.
Они спустились к своему обиталищу, Андрей раздул едва тлеющий костер, Мареничев наполнил коньяком стаканы и обвел всех взглядом.
– Пусть земля ему будет пухом. Хороший был мужик.
Зинаида Васильевна опустила голову, стекающие с её щек слезы капали в стакан.
– А ведь он разминировал нам ту пещеру, - тихо сказал Донован Самотокину.
– Да, так оно и есть...
Эльза повернулась к Андрею:
– Он был моим единственным родственником. Я совсем одна теперь. Одна... Кошмар.
Завершив ритуал, отправились к озеру. Солнце зашло за скалистую гряду, неподвижная водная гладь потемнела и отливала стальным блеском.
Андрей сжал в кармане "черный талисман" и решительно направился к Нинико. Она единственная видела последний вариант имитатора, и, чтобы проверить слова Бригадира, требовалось пригласить на берег и её. Если Бригадир не напутал, Нинико узнает имитатор.
– Я хотел поговорить с тобой, пройдемся на берег?
– Уже поздно, - Нинико зябко повела плечами.
– Мы быстро.
Они прошли к перевалу и спустились на побережье. Солнце ушло за горизонт, и следовало торопиться. Андрей сразу увидел плоские камни, о которых говорил ему Бригадир: два огромных серых валуна, обточенных океаном, приваленных какой-то неведомой силой к подножию скалы. Он принялся разгребать руками едва заметный холмик из мелкой черной гальки; Нинико молча с удивлением следила за ним. Наклонившись, почти свесив голову за камень, он наконец разогнулся, в руках его была продолговатая, странно знакомая коробка. Он поставил её на камень и разорвал пленку. Нинико подошла ближе и сразу же узнала её, ту самую коробку из - под магнитофона, в которой Саватеев хранил имитатор. Она остановилась, в памяти снова всплыл его голос, его быстрый взгляд и улыбка.
– Это он, Нинико?
– глухо спросил Андрей.
– Да, это он, - прошептала она.
Андрей раскрыл коробку и увидел пластиковую пленку.
– Закупорен на совесть, - заметил Андрей, извлекая имитатор.
Он совершенно не был похож на прибор, который они собирали когда-то вместе со Спежовым: стал легче, компактнее, даже вошел в корпус из-под магнитофона.
– Женя готовился испытать его под водой... Видишь, запаял в пластик... Я едва успела вытащить из него твой "черный талисман"... А потом явился этот ужасный Виталий...
– Он-то как мог узнать
– Андрей говорил не глядя на Нинико, продолжая удивляться компановке имитатора. Все - таки Саватеев был головастый мужик, подумал он.
– Спежов навел каким-то образом...
– Стервец, разберемся с ним, когда вернемся, - Андрей сверкнул взглядом и повернулся к ней.
– Нинико, я не в целях... завоевать твое расположение...
– Да куда уж, - слабо улыбнулась Нинико. Она видела, что Андрей восхищен аппаратом, это было приятно: ведь его собирал Женя...
– Но должен сказать, - продолжал Андрей, сняв верхнюю крышку и рассматривая блестевшие в сумерках детали имитатора, - Евгений Степанович был классным спецом. Смотри, пайка из золота, аккумуляторы серебряные.
– Я рада, что ты изменил о нем свое мнение. Вот так всегда: оцениваем людей после времени. Когда ничего уже нельзя исправить, - горько усмехнулась Нинико.
– Он и человек был прекрасный... Знаешь, ведь это он вылечил меня от любви к тебе... И потом, когда я полюбила его, все удивлялась, чего я такого нашла в тебе... И сейчас, я даже не сержусь на тебя. Все было бы прекрасно, если бы не этот ужасный полет...
– Я рад, что ты на меня не сердишься, Нинико. Что мы снова друзья с тобой... Неплохое у нас объяснение вышло, да? В Атлантическом океане, - он снова сложил имитатор в коробку.
– Никому не говори, что он на острове. Дождемся темноты и перенесем его вверх, на скалу. Я там дежурю ночью, заодно и осмотрю его получше... У костра. А потом спрячем. Аппарат, конечно отличный. Но уж очень у него зверское действие, ты согласна?
– Согласна. Это его аппарат, память о нем. Андрей, можно я посижу с тобой у костра?
– Конечно... Вместе посмотрим имитатор.
Зинаида Васильевна и Эльза ушли на женскую половину и, едва слышно переговариваясь, укладывались спать. Мареничев и Липинский с котелками в руках отправились на озеро за водой.
– Валера, придумай какое-нибудь блюдо, эта рыба уже начинает надоедать, - вздыхал Липинский, осторожно ступая в темноте. Над головой горели яркие крупные звезды.
– Это вы, политики и экономисты, можете из любой ерунды кашу заварить, - Мареничев наклонился к воде.
– Каждый день жди какой-нибудь реформы, и обязательно идиотской. Все эти ваши партии и программы - просто опиум для народа. Небось, пока мы здесь, уже какой-нибудь новый налог придумали, собаки. Интересно, как там сейчас мой ресторан...
– Сам ты такой, - обиделся Липинский.
– Но-но. А то больше кредит не предоставлю, - пригрозил Мареничев. Липинский молча вздохнул.
– Что, не понадобится? Или такса возросла?
– продолжал издеваться Мареничев.
– Хорошо жить, если нет денег на грехи: поневоле станешь ангелом. Хочешь, я тебе подарю одну идею? Бесплатно, не волнуйся. Она мне пришла в голову только сегодня, после этих твоих маневров с Эльзой. Можешь даже включить в экономическую программу вашей партии...
– Давай. Даже интересно, - оживился Липинский.