Личность
Шрифт:
Ночью хорошо: никаких пугающих посторонних звуков за стенами убежища. Так спокойней. Точно в утробе матери. Я не помню ее…
Я и себя не помню. Только мое имя. Зо-Зо. Мое тело совершенно мне не подходит. Когда я танцую в темноте, мускулистые руки взмывают вверх, извиваясь, будто две змеи в смертельной схватке. Грация, облаченная в грубую форму, смешит меня. И пугает. Все, что мне нужно – это тишина и покой. Иногда я думаю, хорошо бы стать океаном. Могущественным и бесстрашным. Но я – всего лишь маленькая девочка, которая играет с миром в прятки. И он никак не может меня отыскать.
Часто мне снится один и тот же сон. В нем я настоящая. В красном платье в крупный горох и сандалиях с разноцветными бабочками. Аккуратная приподнятая грудь выглядывает из выреза. Во сне мне нравится себя рассматривать. Я стою в длинном узком коридоре в конце очереди. Много людей. Кругом двери, двери, двери. Но нужная только одна. Там. Впереди. Я разбегаюсь, пытаясь прорваться сквозь толпу. Но каждый раз меня грубо отталкивают другие. Они старше, сильнее или проворнее. И я возвращаюсь. На свое место. Мне никак не удается посмотреть, что скрывается там за порогом. Когда приходит мой черед, я просыпаюсь. Может это и к лучшему.
В тот день я открыла глаза раньше обычного. Меня разбудил грохот. Кто-то тарабанил в дверь. Я замерла и даже затаила дыхание, чтобы не выдать своего присутствия. Вот он – тот самый страшный момент, когда меня нашли. Но я этого не хотела, я не была готова закончить игру.
– Откройте, полиция, – донеслось из-за двери.
Я ничего плохого не сделала. Пожалуйста, оставьте меня в покое. Впервые в жизни я взывала к высшим силам: к кому угодно, хоть к Богу, хоть к дьяволу. Лишь бы это помогло.
Стук резко прекратился. И я услышала звук удаляющегося мотора. Ух. Пронесло. Я шумно выдохнула, жадно заглатывая пропитанный пылью воздух. Сердце из пяток вернулось на место. Ритм стал замедляться, стремясь слиться с тиканьем настенных часов. Я смыла испарину с лица водой из-под крана, вдруг заметив бордовые подтеки на руке с татуировкой.
Кровь? Но откуда? Я сняла одежду, оголив тело, которое по-прежнему казалось чужим. Оно было целым. Порезов и даже царапин не было. Я пришла в ужас. В одно мгновенье маленький понятный мир превратился в череду неизвестных. Я еще больше возненавидела все, что существовало там, за дверью.
Выпив залпом стакан свежего молока, я включила чайник и забросила бургер в фирменной упаковке Старбакса в микроволновку. Запах мяса распространился по комнате. Фу. Я остановила таймер и выкинула зловонный бутерброд со всем содержимым в мусорный контейнер. Мне неистово захотелось сыра с медом и грушей. Я распахнула холодильник с надеждой на чудо. Но это так не работало. Продукты появлялись там по моему предварительному заказу лишь на следующий день. Пришлось обойтись тостами со сливочным маслом и абрикосовым джемом. Но я не сомневалась, что следующим утром точно будет на завтрак сыр.
Я завалилась на кровать и щелкнула пультом телек, угодив на специальный выпуск новостей. Я не любила новости. Мир и без того казался мне враждебным, а сводки происшествий только усиливали страх перед ним.
Переключив поочередно все десять каналов, я обнаружила, что работает только один. Остальные, словно сговорившись, показывали черный шипящий экран с белой рябью. Делать было нечего. Пришлось смотреть новости.
Прямой репортаж с места событий в Финиксе рассказывал о страшной находке. В подвале частного дома при ремонте были обнаружены мумии четырех молодых женщин. Все они были замурованы в стену.
Мое тело сжалось. Вот какой он внешний мир. Я залезла с головой под одеяло, приняв позу эмбриона. Мне снова захотелось к маме. Я совсем не помню ее…
Репортер рассказал, что полиция пока не готова раскрывать детали следствия, сделав предположение, что эта страшное преступление – дело рук серийного убийцы.
Я скинула с себя одеяло, взглянув на предплечье, где еще недавно обнаружила следы крови.
Но ведь я никогда не выходила из дома… Это меня немного успокоило. Но ненадолго. Неугомонные мысли кружились повсюду, осаждая мой уязвленный ум. А что если я – одна из жертв, которой удалось спастись от маньяка? И мое затворничество – это следствие пережитой травмы? Чушь какая-то. Я никогда не выходила на улицу. А если он проник прямо сюда? Если сегодняшнее вторжение неслучайно? Если это не настоящий полицейский? Если… он вернется?! Надо бежать. Скорее!
Я больше не могла слушать эти мрачные новости, порождающие мрачные мысли. Щелчок пульта вернул тишину и безопасность в мой мир, словно поток мыслей затянуло вихрем в черноту экрана. Пожалуй, сегодня с меня хватит приключений. А завтра… Завтра будет сыр с медом и грушами. Мой мир всегда позаботится обо мне. Вот и славно.
Лора
Спусковой крючок. Что заставляет человека нажать на него? Страх. Ярость. Боль. Отчаяние. Да, много чего. Все эти чувства объединяет одно: они находятся на темных чердаках и подвалах, и тщательно скрываются от посторонних глаз, копятся годами, а потом бабах – выходят наружу. От радости или восторга не берут в руки винтовку и не размахивают мачете перед лицом беззащитного человека посреди темной улицы.
Апрель 2000-го выдался жарким. Интересно, не с этим ли связано, что черти преисподней полезли наружу?
После просмотра новостей порой хочется запереться дома и оставаться там до конца дней. Хотя это полнейшая дурь. Если бежать от собаки, она рано или поздно тебя догонит. А если пройти мимо, признав существование ее свирепого оскала, но не придавать этому важность, игнорировать, акции шанса уцелеть взлетят до стратосферы.
У меня, кстати, тоже есть тайные комнаты, куда заглядывать – себе дороже. Не будь правда в тройке лидеров среди моих ценностей, жизнь могла быть куда проще.
Я была самой сообразительной из всех. Мой ум, столкнувшись с проблемой, тут же раскладывал ее решение на десяток шагов вперед, как в партии в шахматы.
Поэтому, когда я догадалась об истинных причинах происходящего, я осознавала, что добром это все не закончится.
Мир пошатнулся. Нет, не сейчас. Это случилось раньше, когда я появилась на свет. Мое рождение не было естественным, запланированным и долгожданным. Я явилась, как снег на День независимости. Ошибка природы. Я не склонна все драматизировать, это лишь адекватное восприятие реальности. Я, вообще, оптимист по натуре. Но при трагичном начале трагичный финал неизбежен. И это даже к лучшему. Я же говорила, я оптимист.