Личность
Шрифт:
Сид
Голова гудела, будто ее засунули в барабан сушильной машины для белья. Взглянув на кровавый ручеек, сочащийся из ладони, я пришел в ярость. Я слышал, как тяжелые сапоги отчеканили чертову дюжину шагов по длинному коридору. Дверь со скрипом отворилась и захлопнулась так, что задребезжали стекла.
Мне захотелось побежать следом, наброситься со спины на обидчика, чтобы все прекратилось раз и навсегда. Но вместо этого я прильнул губами к ране на руке, впервые попробовав вкус крови. Она оказалась сладковатой и вязкой, и почему-то напомнила сок сахарной свеклы. Странное чувство,
Я взял со стола сигарету из пачки, оставленной отчимом, чиркнул бензиновой зажигалкой, затянулся и выпустил клубы дыма.
Напряжение достигло предела спустя год после того случая. Я взорвался, словно переполненный воздушный шарик.
Весь мой гнев обрушился на голубя, который испачкал мне чистые брюки белой вонючей слизью. Я знал, что мать меня за такое убьет, и я жаждал мести. Охота на неприятеля длилась не больше часа. И когда тот, наконец, купился на раскрошенную на земле булку, я молнией рванул вперед и рывком свернул ему шею. В момент, когда хрустнули позвонки, я неожиданно, почувствовал облегчение. Шарик ярости сдувался на глазах. По телу прокатилась дрожь возбуждения. Я представил, что в моих руках не птица, а Он, и еще раз вокруг своей оси провернул голову, пока она не повисла набок, точно у сломанной куклы. Ни капли сожаления. Я выдернул белое перо из хвоста и бросил бездыханное тело в кусты. Трофей я воткнул себе за ухо, и с высоко поднятой головой вернулся домой.
Жестяная коробка из-под печенья стала хранительницей для моей добычи. Позже, совершая что-то важное, я всегда оставлял себе то, что помогало успокоить разъяренного зверя. Напоминание о принесенной жертве.
Болтун Терри
Куда бы я ни приезжал, первым делом я находил самый злачный бар. Там – в подвальном полумраке происходит реальная жизнь. Алкоголь снимает маски, оголяя настоящие личности. Я предпочитаю знакомиться с новым городом именно в баре. Почти всегда я заказываю тоник без джина. Я не пью. Совсем. Нет, я – не ангел во плоти, просто у меня другой интерес: я курильщик со стажем и мне более чем достаточно двух пачек «Мальборо» в день.
Обычно я занимаю место за барной стойкой с хорошим обзором, закуриваю и наблюдаю.
Я начинаю с укромных уголков, где прячется самое интересное. За дальним столиком расположились примерный семьянин, и, бьюсь об заклад, учительница его сына. Приговорив бутылку дешевого шампанского, они испепеляют друг друга взглядами. И вот-вот отправятся трахаться в туалет. Алкоголь стирает барьеры. И я замечаю, как мясистая рука с кольцом на безымянном пальце скользит по бедру, стремясь скорее достигнуть вожделенного места назначения под юбкой. Училка вскидывает голову, прикрывая глаза.
Пора. Я никогда не ошибаюсь. Пара друг за другом, выдержав паузу приличия, отправляется в туалет.
Бармены всех городов – мои лучшие друзья. Я легко завожу с ними знакомства. Приятель на одну ночь, как и девушка – это удобно и необременительно. К тому же я могу быть для них кем угодно. Мне нравится эта игра. Хорошо, что я безразличен к алкоголю, срывающему маски.
Сегодня
– Э, брат, ближайшая больница в Финиксе. В нашем городе тебе ничего не светит, – посочувствовал новый знакомый, поставив передо мной емкость со свежими кубиками льда.
Вот так бывает: случайная ложь определила мой дальнейший маршрут. Я, конечно же, не торговал никаким оборудованием, и больница мне была не нужна. Но я счел занятным последовать по пути придуманной легенды, и посмотреть, куда это меня приведет.
Она восседала на высоком барном стуле, точно египетская королева на троне с черными, как смоль волосами до плеч. Я не видел ее лица, но мне это было и не нужно. Ее осанка говорила сама за себя. Болтая о чем-то с барменом, она держалась расслабленно и непринужденно.
Мне стало любопытно, смогу ли я заполучить на ночь такую диву.
Как правило, я выбирал добычу попроще. Провинциальные дамочки в откровенных нарядах легко покупались на невероятные истории, рождаемые моим бурным воображением.
Чтобы повысить ставки, я поспорил сам с собой, пообещав пополнить банку с чаевыми бармена на пятьдесят баксов, если красотка уйдет со мной и в случае фиаско на целую сотню. Бармены – мои лучшие друзья.
Я подмигнул властителю за стойкой, жестом попросив повторить мартини для девушки.
Я не ошибся: она была чертовски хороша. И сама знала это. А я знал, что банальные подкаты и пустая болтовня с ней не пройдут.
Я пододвинул к ней коктейльный бокал с мартини. Она оценивающе посмотрела на меня и угощение. Я невозмутимо вытянул за шпажку оливку со дна и засунул себе в рот.
– Извини, не удержался. Моя слабость, – все так же невозмутимо произнес я.
Она залпом опрокинула бокал и, приподняв на мгновенье брови, взглянула на меня. Я прочитал на ее лице, что мой ход. Неплохое начало. Сегодня я исполнял роль самого себя. Игра началась.
Копилка бармена с пометкой «на море» обогатилась той ночью на пятьдесят баксов.
Пери Уилсон и Такер
– Капита-а-ан, – пронзительный крик с надрывом донесся откуда-то сзади.
Я в недоумении обернулся. И в тот же миг буквально в метре от меня с оглушительным ревом пронесся взбесившийся трейлер, извергающий из выхлопной трубы языки пламени. Шлейф ветра разметал остатки седеющих волос и вместе с ними остатки сна.
– Капитан Уилсон, – настойчиво повторили позади. Голос принадлежал моему новому напарнику Такеру, которого с месяц назад перевели в наш молодой спец. отдел ФБР из убойного.
Я приоткрыл один глаз и повернул офисное кресло в сторону посетителя.
– Надеюсь, у тебя есть веская причина являться без приглашения в мой кабинет и тревожить меня во время послеобеденного сна?
– Четыре трупа, замурованные в стене, – достаточный аргумент?
– Безусловно. Едем, – сухо произнес я вслух. А про себя добавил, уже не скрывая радости: «Наконец-то, дождались!»
Запахло первой серьезной серией. Конечно, я светился от счастья не от факта, что четыре человека мертвы. Я просто хотел раскрыть это преступление, показать, как важна работа экспериментального отдела серийных убийств, и, конечно же, наказать виновных.