Личный мотив
Шрифт:
Он вздохнул.
— Ну хорошо. Сейчас пришлю кого-нибудь, чтобы с ней поговорили.
Рейчел вернулась за свою стойку.
Рей поднялся в отдел и нашел там Кейт, которая сидела за своим рабочим столом.
— Можешь спуститься и пообщаться на проходной по поводу заявления об опасении относительно угрозы жизни?
— А дежурная смена не может этим заняться?
При этом она скорчила такую гримасу, что Рей рассмеялся.
— Этот фокус я уже попробовал. Иди, это займет двадцать минут максимум.
Кейт горестно вздохнула.
— Вы просите меня только потому, что знаете: я вам никогда не отказываю.
—
Рей ухмыльнулся. Кейт закатила глаза, но по щекам ее разлился очаровательный румянец.
— Ну ладно, в чем там дело?
Рей вручил ей лист бумаги, который передала ему Рейчел.
— Ева Мэннингс. Она ждет тебя внизу.
— О’кей, но с вас причитается.
— Идет, — откликнулся Рей, когда она уже выходила из ОКР. Он извинился перед ней за все неловкости того обеда у него дома, но Кейт небрежно сказала, что все это пустяки, и больше они к этому не возвращались.
Он прошел в свой кабинет и, открыв кейс, обнаружил записку, которую Мэгс приклеила ему на ежедневник: там были указаны дата и время их встречи в школе на следующей неделе. Мэгс обвела это красным маркером, чтобы он не пропустил. Рей прилепил записку на свой компьютер вместе с другими подобными листками, на каждом из которых, как предполагалось, была записана очень важная информация.
Он уже разобрал до половины бумаги из лотка для входящей документации, когда в дверь постучала Кейт.
— Не отвлекай меня, — сказал Рей, — я только раскочегарился.
— Можно я коротко доложу по этому заявлению?
Рей остановился и жестом пригласил Кейт садиться.
— А вы чем занимаетесь? — спросила она, глядя на гору бумаг у него на столе.
— Админработой. Регистрирую и разбираю бумажки, в основном расходы за последние шесть месяцев. В финотделе сказали, что если я не представлю все сегодня, то они мне это не подпишут.
— Вам нужен личный секретарь.
— Мне нужно, чтобы мне дали возможность быть офицером полиции, — сказал он, — вместо того чтобы разгребать все это дерьмо. Прости. Расскажи, как у тебя все прошло.
Кейт заглянула в свои записи.
— Ева Мэннингс живет в Оксфорде, а ее сестра Дженнифер вместе со своим мужем, Иеном Петерсеном, — в Бристоле. Ева поссорилась с сестрой примерно пять лет назад и с тех пор не видела ни ее, ни своего зятя. Несколько недель назад Петерсен ни с того ни с сего появился в доме Евы и принялся расспрашивать, где находится ее сестра.
— Так она ушла от него?
— Видимо, так. Несколько месяцев назад миссис Мэннингс получила открытку от сестры, но почтовый штемпель разобрать не смогла и выбросила конверт. Она только что нашла эту открытку на каминной полке, разорванную в клочья. Она убеждена, что это сделал ее зять во время последнего визита.
— Зачем он это сделал?
Кейт пожала плечами.
— Понятия не имею. Миссис Мэннингс тоже не знает, но по некоторым причинам это ее очень встревожило. Она хочет сделать заявление о пропаже сестры.
— Но она не пропала, это же ясно, — раздраженно сказал Рей. — Если открытки посылает. Она просто не хочет, чтобы ее нашли, а это совершенно другое дело.
— Я сказала то же самое. Как бы там ни было, но я записала все для вас.
Она вручила Рею прозрачный пластиковый файл с несколькими исписанными листами бумаги.
—
— Жду с нетерпением.
— Отлично, — сказал Рей. — Том куда-то идет после школы, и я сказал, что подхвачу его в семь, так что мероприятие наше будет коротким.
— Нет проблем. Означает ли это, что Том начинает заводить друзей?
— Думаю, да, — сказал Рей. — Мне он вряд ли скажет, кто это. Надеюсь, мы выясним больше, когда на следующей неделе сходим в школу, но нельзя сказать, что я жду этого момента, затаив дыхание.
— Что ж, если вам нужен внимательный слушатель в пабе, не стесняйтесь в плане выговориться, — сказала Кейт. — Но имейте в виду, что посоветовать что-то насчет мальчишек-подростков я не смогу.
Рей засмеялся.
— Честно говоря, мне было бы приятно поговорить о чем-нибудь другом, а не о подростках.
— Тогда буду рада предоставить возможность отвлечься.
Кейт усмехнулась, и Рею вдруг вспомнился вечер, когда они стояли перед дверью ее квартиры. Интересно, думает ли об этом Кейт хоть иногда? Пока он размышлял, стоит ли спросить об этом, Кейт уже шла к своему рабочему столу.
Рей вынул телефон, чтобы послать Мэгс сообщение. Он уставился на экран, пытаясь подобрать слова, которые не разозлили бы ее, но при этом и не были бы откровенной ложью. Ему вообще не нужно искажать истину, подумал он: пойти выпить с Кейт ничем не отличается от того, чтобы пропустить по кружке пива со Стампи. Рей проигнорировал звучавший в голове внутренний голос, который очень доходчиво объяснял, почему именно это далеко не одно и то же.
Вздохнув, он положил мобильный в карман, так и не написав сообщение. Проще будет вообще ничего не говорить. Взглянув в открытую дверь своего кабинета, он увидел макушку Кейт, сидевшей за рабочим столом. Она определенно предоставляла возможность отвлечься, подумал Рей. Он только не был вполне уверен, что отвлечение это происходит в правильном направлении.
40
Прошло две недели, прежде чем я рискнула появиться на людях, когда ярко-лиловые синяки на моих руках стали бледно-зелеными. Меня передергивает от осознания того, как шокирующе эти ушибы смотрятся на моей коже, хотя два года назад это было такой же неотъемлемой частью меня, как цвет моих волос.
Меня выгоняет из дома отсутствие собачьего корма, и я оставляю Боу в коттедже, чтобы поехать на автобусе в Суонси, где никто не обратит внимания на какую-то женщину в супермаркете, с опущенными в пол глазами и шеей, завязанной шарфом, несмотря на теплую погоду. Я иду по тропинке в сторону парка трейлеров и не могу отделаться от ощущения, что за мной следят. Я оглядываюсь, потом в панике решаю, что смотрю не туда, и снова оборачиваюсь, но там тоже никого нет. Я кружу на месте, перед глазами мелькают черные пятна. Я на грани истерики, страх до боли сдавливает грудь, и я уже то ли иду, то ли бегу и наконец вижу снятые с колес фургоны парка и низкое здание магазина Бетан. Мое сердце начинает успокаиваться, я пытаюсь снова взять себя в руки… В такие моменты тюрьма становится желанной альтернативой той жизни, которой я живу.