Личный секретарь младшего принца
Шрифт:
К вечеру, когда вернулись промокшие, но довольные придворные вместе с бледным, перепуганным старостой, оказалось, что трое проверяющих во главе с Ортенби сумели за день выяснить все самые сложные вопросы, касающиеся финансовых отчетов. И потому постановили, что рано утром все отправятся по домам.
— Если возникнут непредвиденные вопросы, — довольно потирая руки, сообщил Кандирду сеньор Ортенби, — сеньорита Иллира сможет выяснить их посредством переписки, ничего срочного тут нет. А все основное мы решили, и я могу спокойно возвращаться
Принц был невероятно рад этому известию, ему казалось, что в родном дворце и рана, и нога заживут намного скорее.
Бенгальд тоже был не против такого решения, последние письма из столицы сообщали, что военная операция в степях близка к завершению. А поскольку он сам поедет во главе отряда, никто не свяжет его с именем младшего брата. Да и карету можно взять другую, побольше. Все равно Кандирду рано пока ездить на лошади.
Именно поэтому все разошлись по своим комнатам, едва Иллира закончила записывать наставления сеньора Ортенби, а Зарбинс упаковал документы в специальный сундучок.
Следующее утро началось для Иллиры очень рано, даже по ее правилам, однако девушка не роптала. Ее душу переполняла гордость собой и чувство глубокого удовлетворения.
С вечера, уйдя в свою комнату и закрывшись на засов, она сделала то, что сочла неблагопристойным делать в присутствии таких серьезных сеньоров, как столичный финансист и начальник канцелярии.
Раскрыла переданную ей сеньором Ортенби шкатулку, достала купчую на поместье и тщательно изучила. До последней буковки, до ниточки на шнурке, выглядывающем из-под печати, до самой печати, вишневого воска, мудреной и внушительной. Чтобы убедиться, что это не шутка, не розыгрыш сильных мира сего, не обман зрения.
И убедилась, все верно, все по правилам, и имя, и возраст указаны ее, и именно она, Иллира ле Трайд, является теперь законной владелицей обширного имения на берегу спокойной Лудвы. Речки, протекающей несколькими лигами ниже через Бредвил, самый большой город восточных областей, где наместником его высочество Кандирд.
Значит, она сможет иногда ездить в это имение, изучать его, рассматривать дом, гулять по нему и выбирать себе комнаты, служанок… приглашать в гости того, кого хочется ей, а не тетушке, и заводить друзей по своему выбору.
И осознание этого оказалось так ошеломляюще и так нежданно, что девушка не прыгала от радости, как еще недавно представляла себе в мечтах, а немного всплакнула, и даже сделала то, чего не делала уже много лет. Подошла к зеркалу, приложила к нему обе ладони и тихо прошептала:
— У меня все хорошо.
Но холодное стекло осталось глухо к ее признанию и не отразило ничего, кроме ее блестящих от слез глаз и приплюснутого к стеклу носика.
Глава 18
В столовой горели лампы и сновали слуги, поднося блюда, и едва Илли, одетая в свой походный костюм, вошла в комнату, принц помахал ей рукой:
— Иди сюда, молоко тут.
— Доброе утро, — улыбнулась девушка всем присутствующим, села рядом с ним и получила свою чашечку молока.
И восприняла как совершенно обыденное, когда Кандирд подставил слуге, державшему кувшин с молоком, свой кубок. Лишь через минуту, ощутив повисшее над столом молчание, удивленно оглядела непривычно напряженные лица друзей.
— У нас все в порядке? — не выдержав, поинтересовалась девушка у Ингирда. — Что это вы так странно смотрите?!
— Удивляются, что Кандик пьет молоко, — едко хмыкнул Бенгальд, с вечера решивший не обращать внимания на новые причуды младшего.
Но родителям послать самое безапелляционное послание и сообщить, что ему не по силам разбираться с такими явлениями, как град, ураган и влюбленность братца.
— А что в этом такого странного?! — не поняла Иллира.
— Действительно, — пожал плечами его младшее высочество, — очень вкусно.
— Вкусно, конечно, — вздохнул Седрик, — но ты никогда не пил его… и над нами смеялся.
— Так вот из-за Бенгальда и не пил, — принц протянул лакею кубок, — налей еще.
— Как это «из-за меня»? — возмутился старший. — А я-то при чем?! Да тебе всего пять лет было, когда ты резко отказался от молока… до сих пор помню, весь дворец уговаривал.
— А тебе было девять, — мстительно напомнил принц, — и тебе подарили на день рождения первый кинжал. А мне ты не дал подержать, сказал — молоко на губах не обсохло.
— Но ты бросил его пить не в тот день, — помотал головой Бенгальд, — а позже! Они ведь целое дознание провели… их величества!
— Ну да, — невозмутимо согласился Кандирд, — я всегда был немного тугодумом. И не сразу принял такое решение. Да и молоко я тогда любил.
— О! — в притворном раскаянии поднял глаза к небу начальник королевской юстиции. — Теперь я всю жизнь буду мучиться твоим признанием!
— Принц должен осознавать последствия своих поступков, потому — мучайся, несчастный, — строго сообщил Кандирд и, не выдержав, весело ухмыльнулся: — Но только не перестарайся. И не пора ли нам выезжать?
Иллира переводила с одного на другого озадаченный взгляд, не в силах понять, где тут правда, а где шутки, и действительно ли детство принцев проходило так весело, что они до сих пор вспоминают о нем с таким удовольствием?!
— Я просто счастлив, что она едет с нами, — через пару часов вполголоса сообщил Ингирду адъютант, опасливо оглядываясь на карету, откуда доносился жизнерадостный смех его высочества, — без нее он нас замучил бы попытками сесть в седло.
— Я пока тоже счастлив… — загадочно вздохнул баронет, — но очень хотел бы знать заранее, чем все это закончится.