Личный тать Его Величества
Шрифт:
– Ох, государь мой, и сеча же тут началась!.. – воскликнул Ванька Сукин в упоении.
– Басурмане растерялись, да и подустали они… А наши – знай себе только рубят налево и направо!..
Крымское войско тут же раскололось. Спешенные степняки оказались зажатыми стрельцами и немецкими наёмниками, которые умело, как на учении, наступали плотными рядами и рубили, рубили – кто бердышом или алебардой, кто мечом или сабелькой… В пешем бою спешившийся конник стрельцу или копейщику-профессионалу не соперник – тут свои навыки нужны.
Ну
– Только ночь нас развела, – продолжал рассказчик.
Правду сказать, не только ночь. Первым делом, как водится, победители бросились трофеи собирать – коней татарских разбежавшихся, брони и оружие, а кому повезло, так и мошну… Вражеское войско разбить – дело хорошее, но и о своём достатке забывать не следует.
Утром русская кавалерия устремилась в погоню едва начало светать. Оказалось, что крымчаки, несмотря на по-прежнему значительный численный перевес, не решились на новое сражение и попытались прорваться в родные степи. Крепко обжегшись, решили вдругорядь судьбу не испытывать. Однако на пути оказалась всё та же Ока. Хоть и обмелевшая, а всё ж таки не везде её переедешь!..
Переправу прикрывать хан оставил пятитысячный татарский отряд. Казаки с ходу налетели на него… Оно ж известно: где страх – там и крах! Казаков-то всего ничего на чамбул налетело, однако побитые накануне татары новый бой принимать не решились, сразу бросились наутёк. Ну и полегли едва не поголовно – убегающего со спины срубить нетрудно!
Между тем, прорвавшиеся за Оку чамбулы устремились в степь. Скакал и Девлет-Гирей, проклиная день и час, когда решился на этот поход.
Так ведь и было от чего досадовать!
После успешного набега на Московское царство, которое крымский хан совершил годом ранее, Ивашка-царь готов был к переговорам о том, чтобы отдать Гирею Астрахань – город далёкий, а потому для защиты трудный. Так нет же, гордыня взыграла – потребовал хан ещё и Казань. Решил, что поговорка «Татарин и из камня воду выжмет» – это как раз про него. А оказалось, что тут иная поговорка подходит: «Татарин после обеда умом силён».
Ивашка Московский о том, чтобы от Казани отказаться, и говорить не желал – сколько сил он потратил, чтобы завоевать её, сколько крови, что русской, что татарской, под её стенами пролил…
Вот и решил Девлет-Гирей саблей взять то, что Иван-царь не хотел отдавать угрозами. А оно – вон как вышло! Отправился по шерсть, а теперь едва ноги уносит стриженным!
Однако, как оказалось, беды крымчаков ещё не кончились.
Упавшего, как известно, и змея жалит! Весть о разгроме разнеслась по округе мгновенно.
– Сколько скакали басурмане, столько на них нападали везде, – никак не мог завершить рассказ
– Ну, гонцы завсегда приврать горазды, на награду рассчитывая, – ухмыльнулся государь. – Погодим верить, пока точно станет известно…
– Да вот те крест, государь!.. – начал горячиться Сукин.
– Будет тебе врать-то, будет! – не скрывая, подтрунивал над посланцем благодушно Иван Васильевич.
Потом поднял чару и провозгласил, уже всерьёз:
– Пейте, гости! За победу над басурманом!..
Гости дружно чокались.
Шум за столом нарастал. Сукина продолжали расспрашивать – кто интересовался подробностями сражения, кто-то выспрашивал о судьбе участвовавшего в походе родича или знакомца…
Царь послушал немного разговоры, а потом вдруг перевёл взгляд на Меньшого Воейкова.
– А ты чей будешь, молодец? – спросил резко.
В другое время юноша, скорее всего, и смешался бы, но тут, слегка хлебнув хмельного, ответил смело, бойко, весело.
– Ивашка Меньшой, Василия Воейкова сынок. Что в шестьдесят третьем годе в Новосиле осадным воеводой служил…
– Помню Ваську, – кивнул государь. – Знатным воякой показал себя, верный мой холоп… – и тут же принял решение: – При мне останешься… Сегодня – гость, а завтра к службе приступишь!
…Так и определилась судьба Ивана Меньшого, Васильева сына, из рода Воейковых.
Как часто взлёт или низвержение человека зависит от сиюминутной прихоти власть имущего, который имеет возможность эту прихоть реализовать!
И неведомо, к чему это в конечном счёте приведёт.
Об опричнине
О великих людях нужно судить не по сомнительным и слабым местам, а по их многочисленным удачам.
Так и стал Иван Воейков опричником.
Опричнина…
Уже четыре столетия историки – как учёные, так и популяризаторы, просто любители и школьные учителя – ведут речь об этом необъяснимом феномене отечественного прошлого. А загадка всё равно остаётся. Каждый объясняет явление по-своему.
А чем я хуже?.. Попробую и я.
Это ж только отправившийся в Тридевятое царство Вовка считал, что быть царём легко и просто: только и делай, что ничего не делай!.. Государи, которые послушно следовали на поводу у обстоятельств, известны, конечно, однако слишком часто такое правление приводило к последствиям печальным.