Лицо смерти
Шрифт:
А вот Элиссон Корнфлауэр, счастливая жена и мама, ходила ко мне сама не зная зачем. Мне же казалось, что женщине просто нужен кто-то, чтобы похвастаться своей удачной карьерой домохозяйки. Она во всех подробностях описывала свои «достижения»: обеды из трёх блюд, богатого, амбициозного мужа со стремительной карьерой, сына-чемпиона школы по лёгкой атлетике и младшую дочь-художницу от Бога. Жалобы её касались лишь подруг, которые «завидовали» ей и, как я поняла, игнорировали – не звали на посиделки вечером и только лишь кивали в знак приветствия в магазинах. Подруг я, как раз-таки, понять могла. На мой
Но больше всего сочувствия и опасений вызывала моя последняя клиентка, Дженнифер Джонсон или просто Джен, как она просила себя называть. Когда Джен впервые пришла ко мне, ностальгическая вспышка промелькнула в сознании, рисующая картины моего прошлого. Джен жила с девятилетней дочерью Эмили и её отчимом, который постоянно орал, принижал их и не стеснялся распускать руки. Эта женщина была такой же жертвой домашнего насилия, как и мои прошлые клиентки. Казалось, этому не будет ни конца, ни края. Даже в Дафни, этом маленьком солнечном городке, не удаётся скрыться от навязчивого прошлого.
Но Джен отличалась от женщин, с кем мне приходилось работать в Атланте. История стара, как мир: любящий мужчина, с которым Дженнифер связала свою судьбу спустя шесть лет после смерти мужа, превратился в чудовище. В самом начале он души не чаял в падчерице и новоиспечённой супруге. Они ни в чём не нуждались, ни в деньгах, ни в любви, ни в ласке. Но однажды всё изменилось. Теодор Джонсон или Тедди, как звали этого монстра, потерял работу. Его просто сократили и пустили по миру. Но не эта неприятность стала причиной колоссальных изменений, а всего лишь повлекла за собой череду неудач, которые и сломили мужчину.
Тедди не собирался сидеть без дела, сразу же принялся искать работу. Семья Джонсонов только-только купила дом в кредит, а Эмили училась в престижной школе и ходила на дорогостоящие занятия по изобразительному искусству, мечтая когда-нибудь стать художницей. Чтобы обеспечить своих девочек, Тедди пришлось устроиться на тяжёлую работу на лесопилке, но зарплаты едва ли хватало на выплаты за школу, занятия и кредит за дом. Он стал играть, влез в долги и связался с нехорошими людьми. За этим последовала выпивка, иногда женщины и драки. Джен пугала такая жизнь, поэтому она сказала, что уходит. Тогда-то он впервые её и ударил на глазах у девятилетней девочки.
Дженнифер была не из тех слабых духом женщин, что были готовы терпеть побои и унижения, лишь бы не изменять привычке. Не говоря ни слова своему мужу, она собрала самое необходимое и выскользнула из дома, пока тот был на работе или проигрывал очередные деньги в карты. Джен взяла отпуск, чтобы не появляться на работе какое-то время – первым делом Тедди бы отправился туда. Две недели им с Эмили удавалось скрываться от этого изверга в мотеле на другом конце города. Но Дафни – маленький городок, где все друг друга знают, поэтому вскоре адрес мотеля был уже в руках разъярённого Тедди.
Мужчина примчался в номер, всё там перевернул и вернул жену и падчерицу домой, не забыв при этом выместить на них всю злость и показать, кто в доме хозяин. Ещё трижды Джен сбегала, в последний раз даже в другой город, но по сути у неё не было никого,
После этого дружки Тедди частенько собирались в доме Джонсонов, главным образом, чтобы послужить примером, почему Джен стоит сидеть на коротком поводке. Они ни разу не тронули ни её, ни Эмили даже пальцем, лишь отпуская гнусные шуточки в её адрес. Всю «грязную работу» делал сам Тедди, ведь это была его женщина.
Обращение в полицию ничем не помогло – и там были свои люди, которые вступились за «честь» Тедди, если это можно так назвать. Джен в который раз поставили на место. Несчастная женщина отчаялась и приняла жизнь, как должное. Чем меньше она высовывалась, тем меньше синяков появлялось на её теле и меньше угроз она выслушивала в адрес своей дочери. Эмили была для неё всем, поэтому Джен готова была стерпеть практически всё, чтобы только муж не трогал девочку.
Проблеск надежды забрезжил на горизонте, когда я появилась в городе. Именно так мне сказала Джен во время нашей первой встречи. Она наткнулась на объявление о психологической помощи в магазине, пока Тедди затаривался пивом на вечер. Женщина аккуратно сорвала бумажку с номером и спрятала в нижнее бельё. Она долго не решалась связаться со мной – чем я могу помочь, если даже полиция оказывается бессильна. Но это был единственный шанс для Дженнифер сделать хоть небольшой шажок к спасению.
Я приняла Джен незамедлительно, как только услышала её краткую историю и напуганный голос по телефону. Она не могла прийти ко мне в открытую – кто угодно мог увидеть её и шепнуть Тедди. Дженнифер попросила встретиться на побережье около отвесной скалы и леса, чтобы укрыться от чужих глаз. Мужу сказала, что идёт на пробежку, ведь ей надо поддерживать себя в форме ради него. Судя по всему, такая инициативность очень польстила Тедди, поэтому на три часа в неделю у Джен было надёжное алиби.
Мы встретились в условленном месте в пять вечера. Я прогуливалась вдоль залива, оставляя продавленные следы на мокром песке. Здесь было так красиво, что не хотелось отвлекаться даже на свои мысли. В Атланте никогда не ощущалось такого спокойствия, а за последний год впервые внутри зародилось странное чувство умиротворения.
– Доктор Митчелл?
Перед выходом я накинула лёгкий свитер на летнее платье, Джен же была в лосинах, в удобных кроссовках и в отчаянии. Я ожидала увидеть загнанную, опустошённую женщину, какими были все мои предыдущие клиентки. Но Дженнифер Джонсон была не такой.
Она крепко стояла на ногах, в прямом и в переносном смысле. Она не прятала взгляд, не натягивала рукава байки на ладони и не теребила замок. Её тёмные, глубокие как этот залив глаза смотрели прямо на меня, ровно, не боясь, ничего не тая. В этот момент я и поняла, что эта женщина до безумия напоминает мне Лили Брэдшоу, стойко пережившую убийство. А ещё саму меня, так рьяно хватающуюся за жизнь.
– Вы – Джен? – Я пожала ей руку и признала, что рукопожатие было довольно крепким. Миссис Джонсон умела постоять за себя.