Лихие люди западных дорог
Шрифт:
— Это мимбренос, — прошептал он. — Вот так попали! Будут у нас неприятности!
Памела не впала в истерику. Она приняла ситуацию такой, какой та была. И теперь молча смотрела на индейцев. Похоже, в это время у индейцев разгорелся какой-то спор, скорее всего относительно того, атаковать ли им прямо сейчас или переждать еще немного. Дело близилось к вечеру, а апачи не воевали по ночам.
— Ты думаешь, они нападут на нас? — спросила Памела.
Хопалонг пожал плечами.
— Трудно сказать, что у них на уме, — отозвался он, — могут и сейчас. Мне кажется, что они не могут никак договориться: одни хотят сделать это прямо сейчас, а другие нет. Позицию мы себе выбрали хорошую. Только бы еды нам хватило в случае осады.
Памела бросила на него быстрый взгляд.
— Думаешь, мы в западне?
— Все может статься, — Хопалонг неожиданно усмехнулся, — но в любом случае я не буду против этого возражать. Вот пусть Спарр нагонит нас и сам сразится с индейцами. Я думаю, что у него это должно очень здорово получаться. — Потом Хопалонг взглянул на Памелу серьезно и спросил: — Как отец?
— Устал очень, хотя сам ни за что на свете в этом не признается, но мне кажется, что он не сможет больше проехать ни мили. Он как лег, так и лежит на том месте у скалы, где мы его оставили. Он все еще никак не может прийти в себя, хотя и старается убедить меня, что у него все хорошо.
Еще какое-то время они молча следили за апачами, а потом Памела вдруг неожиданно спросила:
— А они очень далеко от нас? Может, попробовать их всех сейчас перестрелять?
Кэссиди посмотрел на нее.
— Может быть, и можно, но не стоит самим первым нарываться на неприятности. Пусть уж начнут они, если им именно этого надо. А может быть, они просто уберутся отсюда и оставят нас в покое. — Он снова взглянул в сторону индейцев. — До них не более трехсот ярдов.
— А как ты думаешь, Хоппи, они хорошо стреляют?
— Уж можешь мне поверить, — заговорил Хопалонг, — что некоторые из них действительно умеют по-настоящему здорово стрелять. Не так давно семьдесят мексиканцев окружили где-то одного-единственного краснокожего, а тот сумел справиться с такой оравой — и был таков, только его и видели! Семерых он застрелил из ружья, причем каждый выстрел был произведен точно в голову. Вот это стрельба! И я нисколько не виню оставшихся в живых, что они в конце концов плюнули на того индейца и разошлись по домам.
Вдыхая терпкий и одновременно душистый запах нагретой солнцем травы, Хопалонг почувствовал, что отдых ему бы тоже не помешал. Он растянулся прямо на траве, стараясь полностью расслабить все мускулы и как можно плотнее прижаться телом к земле.
— Ты лучше возвращайся к отцу, Пам, — нежно сказал он, — и приготовь-ка что-нибудь на ужин. Кажется, нам предстоит долгое ожидание...
— А что ты здесь будешь делать один? — беспокойно взглянула на него Памела.
— Ждать. Если они решат сунуться сюда, я остановлю их, если, конечно, смогу. А если не смогу, то придется мне отсюда смываться.
— Ну хорошо, — она уже собралась уйти, но остановилась, — только ты береги себя. Ты и так очень часто рискуешь.
— Здесь ты не права! — Хопалонг отрицательно покачал головой. — Рисковать, надеясь на авось, могут только дураки. Воины могут быть или хорошими или мертвыми: или ты действительно способен на что-то, или же тебя просто убьют Мне рассказывали, что когда-то в детстве я до ужаса боялся перейти на другую сторону глубокого каньона по тонкому бревну. Все мальчишки по многу раз проделывали это, но только не я. Теперь я знаю, что если бы по ту сторону каньона находилось бы что-то, что было бы мне просто жизненно необходимо достать, я бы перешел туда по бревну, но только в том случае, если бы никакой другой возможности пробраться туда у меня не было. Я никогда не видел смысла в риске ради риска. Вот именно в этом-то и заключается разница между подлинной храбростью и глупой бравадой.
Памела ушла. Хопалонг вытер ладони о рубашку и стал наблюдать за лесом, в котором скрылись индейцы. Когда индейцы появились из леса и начали стремительно приближаться, все пятнадцать всадников, у Хопалонга засосало под ложечкой. Он решил подпустить их поближе.
Вот между ними уже триста ярдов. Апачи отчаянно погоняли лошадей. Вот расстояние сократилось до двухсот. Сто пятьдесят, сто ярдов. Хопалонг выстрелил, прицелившись в ближайшего к нему индейца. От выстрела винчестер дернулся в руках. Хопалонг опять прицелился и снова выстрелил. Индеец свалился на траву, перевернувшись через голову. Хопалонг выстрелил еще три раза, а затем вскочил на ноги и побежал. До леса надо было преодолеть пятьдесят ярдов. Он слышал пронзительные крики индейцев, у самого уха просвистела пуля, пущенная ему вдогонку. И тут Кэссиди увидел, что из-за валунов и деревьев выстрелили сразу две винтовки. Хопалонг тут же повернулся назад и выстрелил два раза подряд с бедра. Оба выстрела пришлись в цель: один попал в лошадь, а второй — в колено седоку. Перезаряжая на бегу винтовку, он укрылся за стволом дерева и изготовился для стрельбы. Но долина была совершенно пустынна. На траве осталась лежать только мертвая лошадь и застреленный индеец, — больше никого и нигде не было видно.
Памела смотрела на Хопалонга, лицо ее было бледным от испуга. Дик Джордан был доволен.
— Один готов! — сказал он весело. Таким оживленным Хопалонг еще не видел старика с тех пор, как встретился с ним по дороге а Нью-Мексико. — Как ты думаешь, мы их остановили?
— На какое-то время, да. — Хопалонг обернулся и взглянул на тропу, по которой они сюда приехали. — Они наверняка вернутся утром. Мы сможем это предотвратить. Тем более, что теперь их уже будет меньше.
Памела подошла к костру.
— Кофе уже готов, — тихо сказала она, — тебе принести?
Хопалонг посмотрел на нее. Она была испугана, очень сильно испугана. Но ничто не могло помешать ей выполнять привычную работу. Хопалонг перевернулся на спину и стал смотреть в небо. Быстро сгущались сумерки. Не так уж часто в жизни приходится встречать таких девушек. Таких как она мало, очень мало! Он взял чашку из рук Памелы, и на какое-то мгновение их глаза встретились. Девушка смущенно потупилась. Хопалонг быстро поднес чашку ко рту и тут же умудрился обжечь губы. Все! Не время думать о девчонках! Их подстерегают апачи, и утром они опять объявятся, и возможно, что на этот раз их будет больше, так что ни о какой безопасности и мечтать было нечего. Хопалонг Кэссиди взялся за чашку и вновь попробовал кофе. И на этот раз кофе показался ему на редкость вкусным.
Глава 9
Кэссиди устраивает западню
Небольшой костер отбрасывал дрожащие причудливые тени на скалу и на кроны деревьев. Легкий ночной ветерок перешептывался о чем-то с листьями, и легко касался серебристой травы, блестевшей в лунном свете. На самом краю маленького пятачка у костра спал Дик Джордан. Сон убрал с его лица выражение смелой уверенности, с каким он уже привык переносить все выпадавшие на его долю страдания.
Хопалонг заговорил с Памелой:
— Старик чуть живой от усталости. Я даже не знаю, можно ли рисковать, чтобы выбраться отсюда или нет.