Лихолетье. Книга I. День летнего солнцестояния
Шрифт:
Ефимов, Колажко! Живы, чертяки! с явным восхищением произнёс Пантелей и тоже стал прикрывать отчаянного товарища. Короткие очереди, выпущенные из ДП, временно отбили желание у штурмовиков лишний раз поднимать из травы свои головы.
Попав вовнутрь "Ханомага", Миша увидел тело водителя с разбитой головой, а в десантном отделении друг на друге лежало несколько бездыханных тел солдат, на которые он приземлился после своего прыжка. Он осмотрелся и принялся снимать командирский МР-38 со специального крепежа на стенке, второй МР вытащил, распихав по сторонам тела солдат. Минута ушла на то, чтобы расстегнуть и забрать себе поясные ремни с запасными магазинами в брезентовых чехлах. Парень решил, что карабины придётся оставить и ограничиться только МР-шками и патронами к ним.
Витька, прикрой меня! Выхожу! громко прокричал боец, перед тем как выпрыгнуть из бронетранспортёра.
Прикрываю! громко проорал младший сержант, а потом выпустил несколько длинных очередей, заставляя штурмовиков уткнуть свои головы в песок.
Пантелей Юрчук видел как красноармеец Колажко, надев на шею два немецких МР, держа в руках ремни с запасными магазинами и ещё какую-то брезентовую коробку, бежит сломя голову в сторону дота. Так же он услышал несколько приличных очередей из ефимовского ППД, прикрывающих бегущего бойца. Чтобы поддержать бегущего, Пантелей тоже стал бить короткими очередями также, не давая поднять головы, лежащим на земле штурмовикам.
Миша Колажко не добежал до спасительного дота совсем немного, когда послышался шелест летящих мин, потом раздалось четыре взрыва, потом ещё четыре, ещё и ещё. В разные стороны полетели тысячи смертоносных осколков, выкашивая высокую траву, перерубая ветки кустарников и убивая всё живое на своём пути…
Виктор Ефимов прикрывал товарища, ведя огонь из своего автомата, увидел как уже после первой серии взрывов, Миша, нагруженный оружьем, как-то неловко споткнулся, остановился, выпустил из рук ремни с подсумками и упал лицом вперёд на землю, накрыв своим телом немецкие автоматы.
Миня, ты чего лёг то? Ползи ко мне! стараясь перекричать звуки войны, кричал Ефимов, затем видя, что товарищ лежит и не шевелится, он выскочил из своей воронки, на бегу закинул за спину ППД и побежал. Виктор добежал до пробитого осколками тела бойца, опустился на колени, убедился, что тот ещё подаёт признаки жизни и со словами: "Потерпи друг, сейчас выберемся!" начал волоком тащить товарища к доту. Младший сержант не увидел, как в их сторону немецкий стрелок уже повёл стволом пулемёта бронетранспортёра, стоящего на выезде с моста. Попасть с такого расстояния в медленно движущиеся фигуры пограничников опытному пулемётчику не составило особого труда. Пулемётчик определил расстояние до цели, подогнал планку прицела, прицелился и нажал на спусковой крючок, в один миг, сбив очередью оба тела. Затем, пользуясь преимуществом в скорострельности, перенёс огонь своего MG на оживший дот и не жалея патронов, стал бить по его амбразуре.
Пантелей успел увидеть, что его товарищи замертво лежат среди стеблей травы, затем у дота стали с грохотом рваться мины. Две из них прошелестели и рванули рядом с амбразурой, подняв на воздух комья земли и камней. Ещё две попали в разбитую крышу дота и своей силой оглушили и контузили сержанта.
А-а-а… сначала еле слышно стонал сержант, затем начал надрывно кашлять, выплёвывая себе под ноги попавшую в рот землю.
Ребята погибли… Остался один… Буду отбиваться, пока жив! Плохо, что патроны на исходе… твёрдо решил для себя пограничник. Пока ствол "дегтяря" остывал и никто не лез, Пантелей стал писать записку, в которой сообщал, как тут всё было в первые часы войны – наши вернутся, в чём он ничуть не сомневался, и найдут мою записку. Боец достал из кармана карандаш, нашёл недописанное письмо, из которого оторвал чистую полоску и, слюнявя языком грифель, начал писать…
Он кратко написал о ходе боя, перечислил очевидные потери немцев и потери бойцов наряда. Написал, что остался один в разбитом доте, попрощался со своими родителями, посмотрел на часы и приписал на обрывке листа время и дату. После Пантелей вытащил красноармейскую книжку, комсомольский билет, удостоверение к знаку "Ворошиловский стрелок", расстегнул пуговицы на груди и стал свинчивать сам знак. "КИМовский" значок и фотографию родных парень решил оставить при себе.
Чтобы записка не попала в чужие руки, боец решил спрятать её в доте. Пантелей снял с левой ноги сапог, размотал портянку, встряхнул и расправил её, небольшой стопочкой положил на ткань документы, записку и сверху знак, затем сделал плотный свёрток. В темноте нашарил рукой на земле плоскую тарелку отстрелянного магазина, снял с него верхнюю крышку, отбросил в сторону ненужную пружину, уложил свёрток в нижнюю часть и соединил обе части диска в единое целое. Когда пограничник стал ковырять ножом землю, пытаясь закопать документы, возле дота стали рваться снаряды…
Очухались, но атаковать не стали. Решили выкурить меня и вызвали артиллерию, подумал боец, с силой опуская лезвие ножа в землю и её рыхля. Пантелей успел выкопать неглубокую ямку, уложить диск, засыпать его землёй, плотно утрамбовать землю. Когда Юрчук стал одевать на босую ногу свой сапог, артиллеристы пристрелялись и удачно положили по доту несколько снарядов. Раздался взрыв, второй, третий… Взрыв четвёртого снаряда Пантелей уже не услышал – за мгновенье до разрыва, что то тяжёлое ударило по ушам, так сильно, что не выдержали барабанные перепонки, затем неведомая сила с лёгкостью подхватила тело и бросила прямо на бревенчатую стенку дота. Удар! В глазах заплясали большие жёлтые круги, сознание померкло, и боец, без чувств, свалился на землю. Дот не смог выдержать ещё четыре снарядных попадания и превратился в бесформенную кучу из разбитых брёвен, земли и железа, почти похоронив в своём чреве, последнего защитника. Телам Миши Колажко и Вити Ефимова совсем не повезло – снаряд угодил прямо в то место, где очередь из пулемёта убила обоих, взрывом разметав части тел на многие метры по сторонам, оставив после себя дымящуюся воронку.
Тело Виктора Медведкова было почти полностью закидано землёй, из которой полностью забросано землёй, так, что была видна пропитанная уже запёкшейся кровью верхняя часть тела и обезображенная пулей голова бойца. Фуражка Виктора, с пробитым зелёным околышем, лежала в нескольких метрах от могильной ямы и по ней красной каплей, спокойно ползла божья коровка…
Глава 8. Тихое место у реки
Ранним утром 22 июня 1941 года усиленный пограничный наряд в составе четырёх человек уверенно и спокойно идёт по дозорной тропе. Впереди привычно вышагивает старший наряда Григорий Рыжков, за ним с пулемётом ДП-27 идут два номера пулемётного расчёта, замыкающим идёт молодой красноармеец первого года службы Вася Шалованов. Все одеты в накидки защитного камуфляжного цвета, с трёхцветными пятнами раскраски, напоминающими контуры амёбы. На востоке ещё темно, на небе мерцают звёзды, на реке и в низинах клубится молочный туман, слышно как в предрассветной тишине, где-то далеко, дружно квакают болотные лягушки.
Ещё немного и начнёт светать, лесные деревья вернут себе ярко-зелёный окрас листвы, проснётся лесная живность, оглашая своим чириканьем, запоют лесные пичужки. Идущие пограничники внимательно смотрят себе под ноги. Неожиданно, нарушая тишину, раздаётся громкий голос замыкающего бойца:
Товарищ младший сержант, что это? Летят… На нас летят!
Боец, не кричи так громко! Докладывай, что случилось! тихо произнося слова, отвечает старший наряда и поднимает в небо свои глаза.
От увиденного лицо младшего сержанта на мгновенье каменеет, он останавливается и замирает, вслушиваясь в предрассветное небо. Два других пограничника тоже останавливаются и задирают свои головы в небо. Все видят, что высоко в небе, со стороны Германии, разбившись на тройки, летят десятки самолётов.
Да их в небе летит целая армада! задумчиво произносит младший сержант Рыжков.
Заметь Гриша, что летят они курсом на восток! Интересно зачем? одновременно поясняет и спрашивает красноармеец Володя Егорьев.
Надо срочно подать сигнал на заставу! выйдя из лёгкого оцепенения, произносит младший сержант и тут же отдаёт распоряжение наряду: Наряд, приготовить оружие к бою! Шалованов, подай на заставу сигнал ракетами – вооружённое вторжение. А теперь, все за мной к секрету, бегом марш!