Лихорадка под названием...
Шрифт:
– Я так не могу, - проглотив кусочек восхитительно вкусной сдобы, всё-таки выдавила из себя признание.
– Мы знакомы всего ничего, а ты уже вон сколько для меня сделал, - и для пущей наглядности ещё и рукой в воздухе покрутить, чтобы ни у кого не осталось сомнений на этот счёт.
– Знаешь, - мимолетна улыбка тронула тонкие губы парня, отчего его лицо стало ещё более привлекательным, а я так и вообще, чуть всю булку целиком не проглотила вместе с пластиковой тарой из-под молочного продукта, - было бы вполне достаточно искренних слов благодарности.
– Только я открыла рот,
– Но раз тебе так хочет меня отблагодарить в физическом плане, то сойдёмся на желании!
– На желании?
– челюсть плавно уехала в сторону, как каретка у пишущей машинки, а в глазах начало плескаться недовольство, грозя в скором времени перерасти в раздражение.
– А рожа не треснет?
– Наверное, я неправильно выразился, - моментально пошёл на попятный оппонент.
– Правильнее было бы сказать не "желание", а "исполнение просьбы", - и такая обворожительная улыбка и ласковый взгляд из-под полуопущенных ресниц, что я против воли согласно кивнула: чего только не сделаешь, когда такие ангелочки просят.
– Вот и договорились, - на радостях хлопнул ладонью по рулю Герман, припарковываясь на стоянке перед проходной Академии.
– Посиди секунду в машине, я сейчас...
– и проворно выскользнул из авто, оставив меня в недоумении хлопать ресницами.
Комичная ситуация разрешилась практически сразу же, стоило только заметить, что Савельников обошел иномарку и, игриво подмигнув стайке девушек, чуть не упавших в обморок от такого проявления "чувств", открыл дверцу пассажирского места, помогая моей офонаревшей персоне выбраться из недр авто. Оперевшись на поданную руку молодого человека, с самой царственной миной, на какую только была способна, выпорхнула из салона "Lamborghini" и непонимающе уставилась на друга, который явно не собирался отпускать меня.
– Герман, - продемонстрировав наследнику компании "ДомСтрой" тридцать два зуба практически в обворожительной улыбке, попыталась мягко освободиться из захвата, - мне нужно бежать на пару. Увидимся за обедом?
– Конечно... родная, - не отрывая взгляда чёрных глаз от моего лица, ударили ядерным оружием по нежной девичьей психике.
– Надеюсь, не откажешь мне в этой маленькой слабости, - всё больше накаляя обстановку протянул молодой человек, а я же отчётливо почувствовала, что меня мысленно уже придушили в шесть рук и давно прикопали на ближайшем погосте воздыхательницы Савельникова.
Пока я затылком ощущала враждебные взгляды девушек, Герман, зараза такая, времени даром не терял. Всё также продолжая мягко удерживать мою руку, парень придвинулся на шаг ближе и очертил овал девичьего лица согнутым указательным пальцем, нежно касаясь кожи и вызывая толпу мурашек, стайками разлетавшихся от позвоночника по всему телу. Добравшись до подбородка, Савельников нежно приподнял моё вмиг вспыхнувшее лицо и улыбнулся странной, но такой притягательной улыбкой, что балбесина Павла моментально обо всём забыла.
– Я знаю, что это неправильно, но...
– наклоняясь к моему лицу, прошептал молодой человек, будто заранее за что-то извиняясь, - ... не могу себе в этом отказать.
Пальцы Германа скользнули
Меня никогда так не целовали и не обнимали, вызывая такое упоительно-щемящее удовольствие... Ладно, чего уж греха таить-то? Это был мой первый настоящий поцелуй, а не детские чмоки-чмоки в губки, сидя в песочнице и лепя калачи!
Язык Германа проник вглубь рта, коснулся нёба, провоцируя вступить в увлекательную игру, и вызывая целый фейерверк неизведанных, но таких притягательно-восхитительных ощущений.
"Только не вздумай подчиниться и лужицей стечь к ногам этого проходимца!" -сиреной взвыл инстинкт самосохранения, душа женский кретинизм и пиная ногой девичьи мечтания о красивом и самодостаточном принце.
– "Ну-ка, тряпка, соберись!.. Ответим наглецу его же орудием!"
Жесткая самодисциплина, которой я всю жизнь подчинялась, медленно, но верно начала перерастать в еле сдерживаемую страсть. Обвив руками шею Савельникова, решила следовать методике "учителя", поэтому, недолго думая, запустила пальцы в густые волосы парня, сжимая мягкие пряди в кулаке и немного оттягивая их вниз. Прижавшись всем телом к Герману, откинула голову немного назад, углубляя поцелуй. Всеми моими движениями в этот момент руководил не разум, а инстинктивное желание не уступать, не сдаваться, не подчиняться, заставить "развратителя" чувствовать то, что почувствовала сейчас я - как минимум удивление, граничащее с шоком.
Рука, обнимавшая талию, напряглась, опустилась ниже... Где-то на задворках разума билась в истерике девичья честь, слёзно вопя о том, что так недолго и родителей бабушкой - дедушкой сделать, но была зверски мной проигнорирована (когда ещё удастся испытать такой шкал эмоций?!..). Как ни странно, но Герман первым пришёл в себя, прерывая поцелуй так же неожиданно, как и начиная игру со мной.
– Кажется, кто-то на пару опаздывал, - хриплым голосом оповестили меня, немного отстранившись, но всё также не выпуская из объятий.
– Топай, а то потом ныть будешь, что я, такой плохой, не пустил студентку Огурцову на занятия.
Эта реплика, брошенная ехидным голосом, отрезвила меня и придала так необходимую в данный момент злость. Улыбнувшись самой ласковой и обворожительной улыбкой (эх, всё-таки парень меня ещё плохо знает, а вот окажись на его месте Булавинцева и приметь оскал подруги, непременно бы ноги сделала!..), поправила съехавший немного в сторону галстук студента Савельникова и... Со всей дури наступила уголком танкетки на ногу молодого человека. Судя по лицу Германа, он еле-еле сдержался, чтобы не взвыть благим матом и, тем самым, не опозориться, но взгляд, брошенный на меня, обещал скорую и болезненную смерть некоторым зарвавшимся личностям.