Лик бесчестья
Шрифт:
– Я вас предупреждала, что не буду заниматься противозаконными делами.
– А я и не предлагаю вам ничего противозаконного. Разве кто-нибудь говорил о рейде на Арлингтонское кладбище или о разрывании могил? Короткий выезд на кукурузное поле в Мэриленде – только и всего.
– Это тоже может быть незаконным.
– Если я прав, наше маленькое отступление от буквы закона окажется великим прозрением. В общем, думайте и решайте. Как человек разумный вы, надеюсь, согласитесь, что я не требую от вас предательства вашего нравственного кодекса.
– Это если вы говорите мне правду.
– Правду, правду! Хотя у меня нет ни малейшего намерения вас в этом убеждать. Это все равно не дало бы результатов. Вам придется решать самой. – Логан вынул из верхнего ящика стола записную книжку в кожаной обложке. – Спокойной ночи. Как только решение будет принято, сообщите о нем мне.
Ева поняла, что должна покинуть кабинет. Логан не настаивал, не возмущался. Мяч находился на ее половине поля.
– Спокойной ночи.
Она быстро поднялась по лестнице. Кеннеди? Нет, это невозможно! Кеннеди похоронен на Арлингтонском кладбище, а не на безвестном кукурузном поле. Логана обвели вокруг пальца и вытянули из него огромные деньжищи в обмен на ложь.
С другой стороны, Логан меньше всего похож на легковерного разиню. Если он считает, что история Доннелли может оказаться правдивой, то для Евы это должно послужить достаточным основанием, чтобы пойти на сотрудничество.
И тем самым подвести основу под задуманную Логаном кампанию дискредитации политических оппонентов! Сделка заключена, и он не намерен от нее отказываться…
Черт возьми, она слишком утомлена, чтобы торопиться с решением. Лучше лечь и уснуть в надежде, что утром она увидит ситуацию в более ясном свете. Нет ничего разумнее, чем…
Окно!
Она затаила дыхание. Игра воображения… Не хватало, чтобы усталость и страх сыграли с ней злую шутку!
Окно… Она подошла к нему вплотную и уставилась в темноту.
Темнота, комары, мокрицы, змеи…
Его кожаные итальянские ботинки были безнадежно испорчены сыростью. Он поддел ногой кучу сырой листвы и выругался.
Он всегда ненавидел чащу. В детстве его отправили на целые две недели в лагерь в лесистом штате Мэн. Как же ему было там тошно! Вечно родители сплавляли его подальше, желая от него избавиться.
Но он нашел способ с этим бороться. Уж он постарался, чтобы после того лета его не приняли в этот лагерь снова. Доказать никто ничего не мог, но воспитатель обо всем догадался. Фиск видел это по его глазам, по тому, как он избегал на него смотреть.
Тем летом он усвоил несколько уроков, которые очень пригодились ему в дальнейшем. Любители ночевок на природе обязательно обращаются за разрешением к администрации национальных парков, а та регистрирует туристов…
Впереди он увидел отблеск костра. Вот она, мишень! Что лучше – подойти сразу или дождаться, когда все уснут? Он уже чувствовал прилив адреналина. Не медлить, дать им почувствовать, понять ожидающую их судьбу…
Он взъерошил себе волосы, размазал грязь по щеке.
Перед костром сидел седовласый старик. Из палатки вышла его жена и что-то сказала, весело смеясь. Эти люди были искренне привязаны друг к другу. Фиска это только разозлило. Впрочем, все задание вызывало у него недоброе чувство. Ему не нравилось, когда его заставляли работать под открытым небом. Он решил, что даст это понять старику и его жене.
Немного постояв, он с шумом вышел на опушку.
– Слава богу! Пожалуйста, помогите! Моей жене не повезло. Мы разбили стоянку чуть дальше вас. Жена упала и сломала…
– Я знаю, куда они поехали, – доложил Джил. – Двигаюсь туда. Но я опаздываю на два часа. В администрации парка мне сказали, что о них уже справлялись…
Логан крепко прижал трубку к уху.
– Будь осторожен!
– Обязательно! Особенно если их преследует Фиск.
– Кто такой?
– Я связывался со знакомыми в министерстве финансов. У них есть сведения, что Тимвик использует Альберта Фиска. Этот Фиск выполнял когда-то задания ЦРУ. Известен как любитель «мокрых» дел, причем предпочтение всегда отдавал самым сложным заданиям. Очень гордится своим профессионализмом и способностью выполнять работу, для которой никто, кроме него, не пригоден. Пять лет назад порвал с ЦРУ и перешел на вольные хлеба, но без дела не сидит. Стремителен и находчив. А главное, Логан, он любит свою профессию. Представляете?
– С трудом…
– Я перезвоню, когда найду их.
Логан медленно положил трубку. Убийца стремителен… Какова же его скорость? И в каком направлении он движется?
Коммутатор на столе ожил.
– Гостья покинула дом три минуты назад, – сообщил Марк.
– Куда она направилась? К воротам?
– Нет, на холм.
– Я сейчас!
Спустя несколько минут Логан был в гараже.
– Она на кладбище, – сказал Марк. Логан подошел к мониторам.
– Что она делает?
– Сейчас темно, к тому же ее скрывает тень дерева. Кажется, она просто стоит. Пришла постоять на кладбище среди ночи!
– Приблизь ее.
Марк нажал две кнопки, и на мониторах появилось лицо Евы. Она смотрела, не отрываясь, на могилы, украшенные цветами. Что он ожидал увидеть на ее лице – смятение?
– Как это понять? – спросил Марк. – Она в своем уме?
– Не смей! Она совершенно… – Логан поперхнулся, пораженный не меньше Марка своей внезапной вспышкой гнева. – Извини. Она не сумасшедшая, просто много пережила.
– Вам виднее, – сказал Марк. – Но мне это показалось странным: лично меня ни за какие деньги не заманишь среди ночи на кладбище. Смотрите, да она… – Он неожиданно расхохотался. – А вы правы! Она кристально нормальна.
Ева задрала голову и показала камере поднятый средний палец правой руки.
– А она мне нравится! – проговорил Марк, отсмеявшись.
Логан не удержался от улыбки. Ева нравилась и ему. Больше всего ему были по душе ее сила, ум, гибкость. Ему импонировало даже ее упрямство и непредсказуемость. При иных обстоятельствах он бы не отказался от такого друга, а лучше – такой любовницы…
Любовница? До этой минуты он не знал, что способен видеть в ней привлекательную женщину. Раньше он больше ценил ее за ум, чем за стройность…