Лик бесчестья
Шрифт:
– Мэнди? Вы знаете, как ее звали? Ева не собиралась с ним откровенничать, но не видела смысла слишком секретничать.
– Нет, не знаю. Просто у меня привычка давать им имена. Наверное, теперь вы радуетесь, что я вам отказала. Зачем доверять драгоценный череп такой эксцентричной особе?
– Наоборот, я ценю эксцентричность. У половины моих ближайших сотрудников мозги набекрень. – Логан шагнул к двери. – Кстати, вашему компьютеру уже три года. Мы разработали новую модель с удвоенным быстродействием. Я вам ее пришлю.
– Нет, спасибо,
– Никогда не отвергайте взятку, если от вас не требуют расписаться в графе «ответные услуги». – Он открыл дверь. – И, кстати, не оставляйте двери незапертыми, как сегодня. Мало ли кто может к вам пожаловать!
– Я запираю лабораторию на ночь, но держать ее постоянно на замке было бы неудобно. Здесь все застраховано, а я умею за себя постоять.
– Нисколько в этом не сомневаюсь! – сказал он с улыбкой. – Я вам позвоню.
– Повторяю, я не…
Но Ева обращалась к пустому месту: Логан уже исчез зв дверью. Она облегченно перевела дух, хотя знала, что он не оставит ее в покое. Никогда еще она не сталкивалась с человеком, который добивался бы своего так решительно, как Логан. Даже когда он старался проявить мягкость, в нем ощущалась стальная хватка. Что ж, на пористые и богатенькие ей уже попадались. Она тоже не из робкого десятка. Рано или поздно Джону Логану придется махнуть на нее рукой.
– Он выведал далеко не все, Мэнди, – проговорила она, обращаясь к черепу. – Он даже не знал, что ты девочка.
И тут зазвонил телефон. Мать? С некоторых пор в ее машине барахлило зажигание. Но это была не Сандра.
– Я вспомнил кое-что, уже когда сел в машину, – сказал Логан. – Вам будет интересно узнать о новом предложении, дополняющем первоначальное.
– Ко всем вашим предложениям я отношусь без всякого интереса.
– Пятьсот тысяч вам, еще пятьсот тысяч – Фонду пропавших детей. Насколько я понимаю, вы регулярно передаете в этот фонд часть своих гонораров. – Он понизил для пущей убедительности голос. – Представляете, сколько детей можно будет вернуть на эти деньги домой, к родителям?
Она представляла это гораздо лучше, чем он. Более привлекательное предложение было трудно вообразить.. У Джона Логана мог бы поучиться сам Макиавелли,
– Неужели ради такого количества детишек не стоит пожертвовать двумя неделями?
Она была готова пожертвовать ради счастья детей целым десятилетием, но…
– Если для этого пришлось бы преступить закон, отвечаю «нет».
– Преступный характер деяния – вопрос отношения к нему.
– Не морочьте голову!
– А если я дам вам слово, что никак не связан с махинациями с черепом?
– Почему я должна верить вашим обещанием?
– Наведите обо мне справки. У меня репутация честного человека.
– Репутация ничего не значит. Люди лгут, когда видят в этом смысл. Мне стоило слишком большого труда сделать карьеру, чтобы теперь легкомысленно ею пожертвовать.
Помолчав, ой ответил:
– Я не могу обещать, что вы не посадите на себя два-три
– Я сама могу себя защитить. Для этого надо всего лишь сказать вам «нет», что я и делаю.
– Уверен, мои предложения звучат соблазнительно. Это еще мягко сказано!
– Семьсот тысяч фонду.
– Нет.
– Я позвоню вам завтра. – Он повесил трубку.
Черт бы его побрал! Она медленно положила трубку. Этот ловкач умел жать на нужные кнопки. Если истратить такое состояние на поиски пропавших несовершеннолетних, то многих из них можно будет спасти от гибели…
Разве не стоит рискнуть ради спасения хотя бы нескольких? Ева опять посмотрела на череп. Мэнди тоже могла быть беглянкой. Если бы ей представилась возможность вернуться домой, она бы не оказалась в…
– Я не имею права ответить согласием, Мэнди, – прошептала Ева. – Это может очень плохо кончиться. Никто не согласится заплатить больше миллиона, находясь в ладах с законом. Я обязана отказаться…
Но Мэнди молчала. Мертвые не дают ответа.
Не то, что живые… Логан имел основания рассчитывать, что она не устоит перед соблазном.
Будь он проклят!
Логан сидел за рулем машины, не спуская взгляда с домика Евы Дункан. Не продешевил ли он? Скорее всего, нет. Ева не могла не клюнуть на наживку. Она слишком привержена делу поиска пропавших детей, и он умело воспользовался этой ее слабостью – или, наоборот, сильной стороной? Другой вопрос, какого определения заслуживает после этого он сам…
С другой стороны, у него есть задача, и он решает ее, не жалея сил и средств. Если она отвергнет его предложение, он завтра же повысит ставки.
Она оказалась упорнее, чем он ожидал. Упорна, умна, проницательна… Но, как всякий человек, не без ахиллесовой пяты. А это означает, что он обязательно склонит ее к сотрудничеству.
– Он только что отъехал, – доложил Фиск по сотовому телефону. – Следовать за ним?
– Нет, нам и так известно, где он ночует. Он был у Евы Дункан?
– Она весь вечер оставалась дома. Он пробыл у нее больше четырех часов.
Тимвик выругался.
– Она клюнет!
– Я могу ей помешать, – предложил Фиск.
– Рано. У нее друзья в полиции. Нам не стоит поднимать волну.
– Заняться мамашей?
– Может быть. Это задержит Дункан. Дай мне поразмыслить. Оставайся на месте. Я перезвоню.
«Трусливый заяц!» – презрительно подумал Фиск. Он слышал по голосу Тимвика, как тот волнуется. Вечно он размышляет и колеблется, вместо того чтобы подать ясный сигнал. Ведь все так просто: пойми, какой результат тебе хочется получить, и действуй соответственно. Будь у него самого столько власти и возможностей, сколько у Тимвика, он развернулся бы во всю ширь. Хотя занять место Тимвика ему не слишком хотелось. Ему нравилось его дело. Мало кто был так же доволен своей жизненной нишей, как Фиск.