Лик

Шилдс Фелисити

Она помахала рукой и сказала:

— Нет. Спасибо, Рид. Обойдусь.

Резко, как игла тонко, но метко прорезает отверстие в ткани. Такова натура Рейн. Но я успел схватиться за непривычно «спасибо». Усмешка сама собой пробралась в реальный мир.

— Ну? — Вестер мотнул головой, не отрывая от меня глаз, когда Рейн уже пересекла порог кафе, так и оставив чашку с кофе остывать в полном одиночестве. Цукерман времени не терял и сделал глоток горячего напитка.

Я посерьезнел. Сам того не замечая, с тяжестью выдохнул, словно избавляясь

от мучавшего меня груза:

— Звони своей матери.

Вестер заморгал, продолжая сохранять молчание. Тут же на меня недоуменно покосилась Клео.

— Давай.

Вестеру пришлось со мной согласиться и набрать номер. Пара гудков на громкой связи, и телефон уже заговорил с нами.

— Вестер, это ты? — с тревогой в голосе обратилась к нам миссис Цукерман.

— Здравствуйте. Это Флеминг Рид. И я по поводу Тувьи Листига. На его счёт имеются подозрения.

Вестер, услышав меня, рванулся, чтобы сбросить вызов, но я успел оттолкнуть палец. На том конце провода глубоко вздохнули.

— Так вы хотите знать правду?..

Никто не ответил женщине. Клео всё ещё хлопала глазами, Вестер сжал кулак.

— Хорошо, я вам всё расскажу. Приезжайте.

Хлопья снега

На кухне у Цукерманов ничего не менялось. Знаю, это была всего лишь комната, и вряд ли в ней могли произойти значительные перемены. Но меня поражали одинаковые ароматы блюд, всё тот же скрип мебели, жужжание лампочки, тусклый свет, разливавшийся по помещению. Казалось, время здесь застывало.

Клео, Вестер и я. Напротив, за столом — мама Вестера. Невыносимо знакомые глаза. Желтоватые. Только волосы, как у сына. Вновь собраны, лишь небольшая прядка выбилась из общей картины.

Миссис Цукерман дёргала обручальное кольцо на своём пальце, то снимая его, то надевая вновь. На нас она почти не смотрела, предпочитая глядеть в стол, как провинившаяся в чём-то маленькая девочка. В какой-то степени это было не так и комфортно наблюдать. Она всхлипнула. Странно, на короткие мгновения мне даже перехотелось её допрашивать, хотя вряд ли наше общее молчание было хотя бы отдалённо похоже на допрос.

— Джейн?.. — вступила Клео, аккуратно протягивая руку к дергавшимся пальцам женщины. Миссис Цукерман тут же вскинула голову, неудержимо быстро, словно её вдруг потянули на себя за невидимые нити. Этот ужас, этот огонь, такой привычный для взгляда Саванны, зажегся в глазах женщины и сразу же потух.

— Да-да… Я не зря собрала вас.

Она громко прокашлялась, отвернувшись от нас в сторону, и вернулась в прежнее положение. Вновь не поднимала на нас головы.

— С Тувьей всё очень сложно. Может, вы поймёте меня. Мы с ним любим друг друга. Прости, Вестер, что мне приходится говорить это твоим друзьям, — на считанные секунды миссис Цукерман обратила на нас внимание, а затем снова вернулась в созерцание стола. Краем глаза

я пытался увидеть, что творилось с Вестером. Он молчал. Дышал разве что как-то громко для здорового человека.

— И я запуталась. Совсем как молоденькая девушка. Вот как ты, Клео, — желтоватые глаза нашли глаза цвета травы в середине осени. Скоро пойдёт снег. — Ты, верно, тоже в кого-то влюблена? А может, и не в одного человека. А даже если в одного, тебе сложно в этом разобраться, не правда ли? В этом возрасте многие проблемы похожи на общемировые. Ещё немного, и Земля треснет. Так и кажется, — миссис Цукерман расплылась в улыбке и мягко сжала в своих ладонях ладони Клео. Та так же ненавязчиво высвободилась, ответив:

— Нет. Простите… мне это не знакомо, — Пауэлл чуть заметно сжала зубы. Челюсть пришла в движение. Недолго прошло времени, как миссис Цукерман, ничего не сказав по этому поводу, вела свою речь дальше:

— Не хочу я забивать вам этими проблемами голову. Это наши проблемы. Проблемы взрослых. Но Тувья не виноват! Он был дома в тот момент, когда Саванна сбежала. И никуда не ходил. Остался… со мной. На кухне.

Миссис Цукерман глубоко вдохнула и очень медленно выдохнула, словно медитируя.

Я был здесь точно лишним. Ничем хорошим это кончиться не могло. И как бы я не рвался доказать виновность Листига, этого уже точно нельзя было добиться.

Мать Вестера была честна. Это виделось сразу. Может, из меня вышел бы ужасный детектив, раз я так легко мог кому-то поверить, но кого это волновало вообще?

Я всё видел. И точка.

— Спасибо, миссис Цукерман, — сказал я.

Она только кивнула. Я попытался приподняться и выбраться на свободу, минуя Вестера, преграждавшего мне путь из кухни.

— А мне на суд надо.

И тут-то все и повернули головы на говорившего. На Вестера, который, как и мать, не глядел на нас. Стол был интереснее. Я вернулся на своё место.

Чёртов…

— Я ведь украл пистолет… из магазина. Чтобы деньги были… чтобы продать. Всё было бы проще, — говорил он отрывками. Взгляда с поверхности стола не сводил и был похож сейчас не на себя, отнюдь. Точь-в-точь копия матери.

Как же? Того вечно бодрого, прилипчивого Вестера со своими шуточками без повода и без он уже не напоминал. В нём что-то треснуло. Не в нём самом, а в голосе, поведении. Да, всё-таки психолог из меня, видно, выходил никудышный.

Кухня впитала в себя его настроение. Замокнув, она не говорила ничего несколько минут. Несколько минут, растянувшихся в бесконечность.

Глубокий вздох Вестера оповестил нас о том, что была пора выбираться из забытья.

— К черту это все. Всё равно не сегодня это произойдёт.

Я в это время посмотрел на мать Вестера. Миссис Цукерман была предельно спокойна. В её лице дрогнула лишь одна мышца — уголок губы. Он нервно дёрнулся.

Конечно, она всё знала. Ругала ли она сына? Объяснила ему, в какую пучину он втягивал и себя и семью?