Лилия и шиповник
Шрифт:
Но действительно, едва солнце склонилось к горизонту, уставшим матросам явилась небольшая гряда островов.
— Давай-ка, правь вон на тот... — указал Витторио указал капитану один из них.
— Что вам на нем понадобилось? — удивился капитан. — Это же совершенно безлюдные места. Камень на камне, одни скалы.
— Это уже не ваша забота. Подходите поближе да спускайте шлюпку, мы высаживаемся.
— Как знаете... — сказал капитан и отдал приказ команде.
Перед самой высадкой вышла небольшая заминка. Брюльи распорядился вытащить пленников из трюма в шлюпку,
— Не спешите, парни. В шлюпку спустятся только четверо и доставят наш товар на остров. Реджинальдо, ты остаешься за старшего. Возьми вот этот ящик с сухарями и вяленой рыбой. Воды маловато, пол бочонка, но вам хватит на несколько дней. А мы сейчас отправляемся на побережье. Надо отправить гонца к нашему господину, пусть отдаст распоряжения, как с пленниками поступить. Думаю, четверо справятся с этой ролью, хоть один да доберется. Ну а большинство займется добычей продовольствия. Здесь есть несколько не бедных деревушек, я там промышлял лет пять тому назад, эти места хорошо знаю. Все, отправляйте шлюпку! А вы, сударь, разворачивайте шхуну к северу. Здесь можно не беспокоиться о погоне, наверняка они решат, что мы направились на Корсику.
Все роли были розданы и занавес над пленниками опустился. Их переправили на остров, а шхуна ушла в совершенно ином направлении.
Принц смотрел вперед, как надвигалась на них черная громада скал. Чайки и альбатросы усеяли гнездами все выступы и щедро оглашали все вокруг резкими криками. Хоть уши зажимай, настолько неприятен был этот шум.
Словно мешки с углем, бандиты поволокли мальчишек вглубь, по острым камням. Если бы они не боялись главаря, то должно быть так и дотащили бы. Но портить товар все же не решились — Реджинальдо взял принца на руки. Жан-Мишеля принял другой бандит, заросший, неуклюжий.
Прыгая между расщелин, с уступа на уступ, словно горные козлы, бандиты забирались все выше. Узкая неприметная тропка привела их к почти вертикальной стене.
Уж не собираются ли они штурмовать вершину? Генрих бы не удивился, но он совершенно не понимал, где же конечная цель путешествия.
Мальчишек без излишних церемоний сбросили на землю. А сами бандиты, все четверо, стали передвигать какой-то большой валун. Он чуть сдвинулся, приоткрыв темную узкую щель, что вела вглубь. Это и был тайный лаз в разбойничье логово, в пещеру Али-Бабы.
Один из бандитов ужом скользнул внутрь, подал оттуда факелы. И вот, уже со светом, мальчишек потащили в чрево земное...
Глава четырнадцатая
Изнутри пещера показалась маленькой, тесной. Но это впечатление было обманчивым. Стены уходили высоко вверх и растворялись в темноте, потолка и вовсе не было видно.
— Здесь где-то должны быть вязанки хвороста... — пробурчал Реджинальдо и один из его сотоварищей принялся шарить у стены. — Погоди, я факелом присвечу...
Дрова нашлись и вскоре веселый костерок заплясал посреди пещеры.
— Бертран, развяжи мальчишек. Теперь они не сбегут, кругом вода. Разве что на соседний остров, в гости к бакланам.
Реджинальдо
Бандит по имени Бертран перерезал веревки и пленники смогли наконец размять руки и ноги, вконец онемевшие.
Глаза принца сверкали, не только отражая пламя костра, но и от накопившейся ярости... Эти несчастные создания даже не представляют, что с ними сделает его отец, всесильный король!
— Однако, пора бы и подкрепиться, — высказал общее желание третий бандит, молчавший до этой поры.
— За чем дело стало, открывай ящик.
Из небольшого деревянного ящика извлекли вяленую рыбу, разделили. Кусок рыбы и пару сухарей Реджинальдо швырнул мальчишкам.
— Это вам на весь оставшийся день, щенки, грызите!
Генрих держался из последних сил, проглатывая оскорбления. Он понимал, что незачем понапрасну злить шакалов, лучше усыпить их бдительность.
После соленой рыбы и сухарей заскребло в горле. Жан-Мишель робко попросил немного воды. Сперва просьбу «не услышали», потом все же принесли полкружки теплой мутной жидкости, в которой трудно было узнать пресную воду.
Становилось все холодней, несмотря на костер. Бандиты укладывались спать, громко переругиваясь и споря, кто какое место займет. Каждому хотелось улечься поближе к огню.
На мальчишек почти не обращали внимания. Ложиться на холодные камни не хотелось, но никто даже не подумал бросить им плащ или хоть что-то, похожее на подстилку. Генрих сгоряча бросил сквозь зубы несколько слов, поминая пьяных собак и толстых крыс. Это не помогло и он на ощупь принялся шарить по полу, в надежде найти что-нибудь полезное для ночлега. Как ни странно, поиски увенчались успехом — принц наткнулся на полуистлевшую дерюгу, пропахшую гнилью и пометом летучих мышей. Но даже этот обрывок ткани показался мальчишкам подарком судьбы.
Генрих постелил его на пол и лег.
— Давай-ка двигайся поближе, — шепотом сказал он.
Жан-Мишель, к которому были обращены эти слова, вконец растерялся — разве мог он представить, что проведет ночь в такой близости от наследника короны. Но мальчик сильно продрог и нерешительно прислонился к Генриху. Принц крепко обнял названного друга и закрыл глаза.
Под кашель, храп и невнятные бормотания задремавших бандитов мальчишки вспоминали о бурных и жестоких событиях прошедшего дня. Так, превозмогая холод и согревая друг друга дыханием, они и не заметили, как уснули...
Принцу так и не удалось толком выспаться — донимал холод, сводящий все члены; камни впивались в тело, и жалили ледяными иглами, словно скорпионы. Он всю ночь вертелся, пытаясь устроиться поудобней, задевая Жан-Мишеля то локтем, то коленом. Особенно худо стало под утро, когда даже призрачное тепло от угасшего костра перестало согревать...
Утро не доставило радости. Мальчишкам казалось, что их тела превратились в отбивные; кости ныли, словно у стариков. Вдобавок ко всему нарастающий голод. Губы пересохли, очень хотелось пить. Жан-Мишелю было не привыкать к подобному состоянию, а вот Генрих совсем расклеился. Появился насморк и очень нехороший кашель.