Лилия под дождем

Кэмп Кэндис

– Да, я хочу есть! – Джинни на секунду обняла Тэсс за шею, а затем вырвалась из ее рук, не в силах подолгу находиться на одном месте. – Бинни готовит лепешки. Я все время наверху чувствовала их запах.

– Хорошо, давай пойдем туда и съедим их. – Тэсс рассмеялась. – Пойдем, мама. Нам пора уже всем немного перекусить.

Тэсс и ее мать последовали за Джинни к дому.

– Тэсс, что здесь делал этот ужасный Бентон Конвей? – спросила миссис Колдуэлл. – Я не могла поверить своим глазам, когда взглянула в окно и увидела, как вы оба разговариваете.

Я подумала про себя, что если бы Джордж был жив, он просто выкинул бы этого человека вон. Джордж никогда не мог его терпеть, как ты знаешь, даже до войны, когда они вместе занимались бизнесом. Твой отец всегда хорошо разбирался в людях, ни разу в них не ошибся.

Тэсс же знала, что ее отец ошибался не один раз, и в людях, и в делах. Вложив все свои деньги в облигации Конфедерации, он совершил одну из таких грубых ошибок. Но когда она высказала это своей матери, то миссис Колдуэлл разразилась слезами, называя Тэсс бессердечной и неблагодарной дочерью, которая отвернулась от своего отца. По мнению Аманды Колдуэлл, ее муж был воплощением всех лучших мужских достоинств, и его разорение случилось именно потому, что он был слишком лояльным, честным и верным своим убеждениям. Тэсс, хотя и любила его, видела своего отца в более критическом свете, но матери высказывала свои мысли с осторожностью.

Тэсс промолчала, но миссис Колдуэлл настаивала:

– Дорогая, что-нибудь случилось? Что-нибудь не так?

– Конечно, нет, мама. Не говори глупостей. Мистер просто спросил, знаю ли я, где папа купил этот… канделябр в холле, – придумала Тэсс. Она не могла передать матери слова Конвея. Пожилая женщина заболела бы от переживаний. Она и так уже потеряла многое из того, что было ей дорого, и часто тосковала о своем муже и вечерах, проведенных вместе с ним. Потерять же свой дом, построенный для нее любимым мужем, стало бы для матери последним ударом. Тэсс не могла беспокоить мать без нужды.

– Канделябр? Как странно. Почему Бентон Конвей хочет знать о нашем канделябре?

– Я не знаю, – ответила Тэсс. – Возможно, он хочет купить такой же.

– Что ж, я полагаю, он самый красивый в городе… да может быть, и в штате. Я не совсем уверена, что есть что-то подобное даже в Литл-Роке. – Ее глаза сверкали, и вызванная воспоминаниями улыбка появилась на ее лице. – Я помню, как твой отец и я ездили в Нью-Орлеан за ним. Это было самое грандиозное путешествие. Я когда-нибудь рассказывала о нем?

По правде говоря, миссис Колдуэлл рассказывала эту историю много раз, особенно, когда началась война. Но это было невинное удовольствие, и оно отвлекало от разговора о Бентоне Конвее, поэтому Тэсс ободряюще улыбнулась и сказала:

– Расскажи мне еще раз, мама.

– Хорошо, – миссис Колдуэлл загордилась. – Я помню, что купила там очень красивый атласный халат и прелестные, маленькие, в тон ему, тапочки с розетками на мысках. Это было настоящее путешествие, давай я расскажу тебе…

* * *

Мэгги подошла к окну и выглянула на дорогу еще раз. Ти и Уилл

слишком задерживались. Завтрак был уже почти готов, и Рейд закончил свою работу и вымылся. Сдвинув брови, Мэгги пошла обратно на кухню. Спустя несколько минут тележка Ти прогрохотала по дорожке, а вскоре и он сам вошел в дверь. Из его носа шла кровь, а один глаз зиял синяком. Уилл, шедший сзади, был весь в слезах.

Мэгги задохнулась от ужаса.

– Ти, что случилось? – она подошла к нему, взяла его за подбородок и посмотрела в лицо. Ти отвернулся, упрямо сжав рот, отказываясь что-либо говорить. Рейд спокойно поднялся, чтобы намочить тряпку.

– Вот, – приказал он. – Садись и наклони голову назад. – Он прижал тряпку к носу Ти. – Что случилось, Уилл? – спросил Рейд к удивлению Мэгги. Обычно она даже и не пыталась выяснить что-либо у Уилла, если он был расстроен.

Но Уилл, глядя страдальчески, тихим голосом сказал:

– Билли Саттлер сказал Ти, что его папа – болван.

– Поэтому Ти ударил его? Уилл кивнул головой.

– Ах, Ти… – Мэгги застонала. Подобный инцидент произошел как-то раньше, когда Уилл только что поправился и мог выходить в город. Ти тогда пришел домой взбешенный и обиженный, но, по крайней мере, он тогда в драку не стал ввязываться.

– Это можно понять, – заметил Рейд. – Представляю, как бы я вышел из себя, если бы кто-то оскорбил мою семью. Конечно, поначалу я бы использовала слова вместо кулаков. Я подозреваю, что этот Саттлер из тех, кого ты можешь перехитрить, Ти.

Ти попытался усмехнуться, но тут же скривился от боли.

– Конечно, я мог, он сам болван.

– На твоем месте я бы подумал, что сказать в следующий раз при подобной ситуации. Тогда ты сможешь положить конец этому быстро и без кровопролития.

Ти посмотрел на спокойное лицо Рейда, и слабая улыбка коснулась его губ.

– Может быть, я так и сделаю.

Мэгги спокойно подошла ко все еще плачущему Уиллу, обняла его одной рукой за плечи и повела на крыльцо, чтобы успокоить, оставив Рейда и Ти спокойно поговорить о чести и силе.

Этим вечером, когда Рейд сидел на заднем крыльце, наслаждаясь тихими минутами отдыха, Мэгги вышла на крыльцо и остановилась за его спиной. Легкий ветерок играл завитками его волос, освежая голову после вечерней домашней работы. Она слышала, как перед домом играли во что-то Ти и Уилл.

– Вы были очень добры с Ти сегодня утром, – сказала она, опустив свою руку на плечо Рейда и садясь рядом с ним.

Рейд повернул голову и посмотрел на нее. Его рука приблизилась к ней и на мгновение нежно ее обняла.

– Я рад, что вы так думаете. Я боялся, что вы рассердитесь на меня за то, что я вмешиваюсь в ваши дела. Я не хотел посягать на ваш авторитет.

Мэгги даже не думала дотрагиваться до Рейда, это был жест, которым она хотела привлечь его внимание, но, почувствовав тепло его руки, она поняла, что сделала, и по ее телу прошла дрожь. Слегка вздрагивая, она убрала свою руку и засмеялась, затаив дыхание.