Лилия с шипами

Черных Анна

— Не пущу… Моя… — еле слышно прошелестел он, и мое собственное сердце на секунду прекратило свою работу. Всхлипнув от нахлынувших чувств, я в ответ прижалась к Саше, мечтая раствориться в нем, стать одним целым. Такого счастья, такого покоя, я не ощущала с тех пор, как были живы мои родители. Нет, пожалуй, и за всю жизнь.

Обретя Саню, я, в итоге, обрела саму себя. Словно соединилось какое-то порванное еще при рождении звено, встал на место недостающий кусочек то ли в сердце, то ли, в душе. Да, а ведь благодаря Сане, я буквально собираюсь по частям… Что ж меня так разорвало то? И, господи, как же я могла не видеть часть самой себя прямо под носом? Ведь он-то увидел это давным-давно, и пытался

дать мне это понять, а я… А может, так оно и нужно было? Разве б мы оценили это, если бы я тогда приняла предложение Сани? Мы бы, наверно, были совсем другими… Не знаю, лучше или хуже, но другими… А сейчас все до того правильно, так как нужно, просто не верится, что это происходит со мной. Пусть так и будет всегда. Только теперь я осознала, что вся моя жизнь, это сплошные метания и попытки доказать неизвестно кому неизвестно что. И в итоге пришла к тому, с чего все и началось. Ну, теперь-то уж я его от себя не отпущу.

Внезапно пришло осознание, где и почему мы находимся. От оглушительного счастья я резко перетекла в состояние панического ужаса — а что если, теперь, когда в моей жизни появился Сашка, я его потеряю? Сердце заколотилось как сумасшедшее, паника волнами расходилась по телу, приятной истомы как не бывало. Я слишком сильно сжала Сашкин бицепс, парень дернулся, открыл глаза и прошептал, растирая плечо, на котором остались красные пятна от моих пальцев:

— Ты решила с меня спустить шкуру? Я не против, только может мы, сначала повторим пройденный материал, а?

Я хотела было, извиниться, но он одним движением оказался на мне. Я начала лепетать что-то, непонятное даже для самой себя, но он меня прервал:

— Кстати, я тебе уже предлагал выйти за меня замуж?

— Э…

— Ах, да, когда-то предлагал… Ну так, времени на раздумья у тебя было много, каков будет твой положительный ответ?

— Ну как тебе сказать… — я сделала вид, что задумалась, стараясь не обращать внимания на болезненно сжавшееся горло. — Надо бы вынести этот вопрос на рассмотрение выездной комиссии, которая состоится где-то в ближайшей пятилетке, затем…

Сашка зарычал.

— Предложение принято! — поспешно закончила я.

Следующие двадцать минут мы были очень заняты. Собственно, мы были бы заняты дольше, если бы не…

— Картоха класс, но чего такая холодная? И как много! Если никто не претендует, я ее ща всю сожру!

— Федюня… — в один голос простонали мы, отстыковываясь друг от друга.

Девятая глава

Глядя на нас, мрачных и суровых как боксеры после нокдауна, выходящих за руки из спальни, Федюня умилился, давясь картошкой, которую ел стоя у плиты, прямо из сковородки:

— Ребята, как же я вас люблю! Ну такая вы замечательная пара, не передать!

— Угу, — буркнул Саня, усаживаясь за стол. — Мы того… Женимся. Шафером будешь?

— О! Буду! Молодцы! Давно, давно пора! А то я уже второй раз развожусь, а ты еще ни разу в ЗАГС не ходил…

Усевшись, в конце концов, за стол, и весело балагуря, так, словно и не было вчерашней потасовки с женой, Федюня усиленно подмигивал мне и показывал ключи от моей «Нивы» зажатые в кулаке. Я чуть не окосела, пытаясь знаками объяснить ему, что сейчас не лучший момент для отчета о проделанной работе. Не представляю, почему Саня не заметил этого перемигивания. Возможно, он был больше меня ошарашен перспективой предстоящей семейной жизни. Я-то уже привыкла за последние несколько дней к потрясениям, и уже выработала у себя привычку откладывать переживания на потом…

(прим. автора. А вот фигушки, ни слова не скажу о Скарлетт О. Хара! Ой… Уже сказала? Ну и ладно, все авторы говорят, что я, лысая, что ли?)))

К счастью, обошлось без эксцессов — Саньке позвонили, он вышел, чтобы поговорить,

и Федор вручил мне ключи и документы на машину, с таким видом, словно он делает нам свадебный подарок. Не успела я затолкать ключи и техпаспорт в задний карман, как появился взбудораженный Саня.

— Федяй, братан, слушай, твоя помощь нужна. Вадимыч дождался — Муся к своей телке в логово приходил, надо туда гнать.

— Что, брать собрался? Так ты ребят своих туда направь.

— Нет, не так все просто, надо тупо сидеть и ждать. Сейчас Муся ссыпал оттуда, но в любой момент может появиться. Вадимыч больше там не может находиться, по ходу, начальство что-то просекло, и в командировку его срочно отправляют. Он уже наверно, на вокзал уехал, надо ломиться туда, а то упустим. А ребят не могу, у меня та же песня — только попробовал было заикнуться об этом долбанном Мусе, так на меня такие шары выкатили, словно я господа бога собрался за решетку укатать. Что-то вонять у нас в отделении стало, валить нужно оттуда, но об этом потом. Ты со мной?

— Саш, погоди, как же так? — встревожено схватила я его за рукав. — Разве ты сам можешь с ними справиться? Ведь он же не один будет! И наверняка вооружен — ножом, это как минимум! А если с ним еще будет парочка амбалов, как обычно…

— Лиля, хорошая моя, ну не переживай ты так! Все нормально, это ж рутинная работа! Для оперативника, конечно, но и следак иногда может пыль кабинетную стряхнуть, особенно, если он в этом кровно заинтересован. — Саня меня прижал к себе и поцеловал в макушку. — И вообще, в ближайшие несколько часов он по любому там не появится, а если и будет, то мы ничего не станем предпринимать, просто, проследим за ним, и все. Надо же выяснить, где он Татьяну прячет…

— Я за тебя боюсь… — всхлипнула я, уткнувшись ему в грудь, вытирая заодно лицо о его рубашку.

— Лилечка, детка, не надо бояться! Ведь с ним буду я, а значит, он в полной безопасности! Обещаю — со мной он так же защищен, как младенец в колясочке! — Федор снисходительно похлопал меня по плечу.

— Колясочка может и опрокинуться… — пробормотала я, не обращая внимания на затрещину, которую Саня отвесил приятелю.

* * *

Слегка опустив стекло, я наслаждалась холодным тугим ветром, бьющим мне в лицо, словно струя воды, пока глаза не заслезились, из-за чего лобовое стекло стало казаться размытым, как во время дождя. Я закрыла окно, и покрепче сжала руль. Не ожидала от себя, что буду получать удовольствие от управления машиной — никогда не любила водить. Но сейчас почему-то, невзирая на паузу длиной в год, не было ни обычного страха перед дорогой, ни столь же обычной неуверенности в себе. Правда, я, кажется, малость подзабыла правила, но очевидно, они закрепились на подсознательном уровне, а после десятка километров начал возвращаться былой автоматизм и я прибавила газу, тем более что, пошла прямая трасса. Скорость словно сдула с меня остатки беспокойства за Сашку — и впрямь, чего это я распереживалась? Для парня это наверно, довольно унизительно, особенно, в присутствии друга — до меня-то он как-то работал? Хотя… Он сам называл себя белым воротничком в среде правоохранительных органов, кабинетным работником, который в засадах не сидит, но все-таки… Нет, не буду думать об этом! Если б он только взял меня с собой, как я просила… По крайней мере, мне бы не пришлось волноваться…

А вот и синий знак с надписью «Бабья Лопань — 1 км». Приехали… Как бы не нарваться на тех сумасшедших теток, в чью честь, наверняка, и названо сие село — слопают и не подавятся… К счастью, дорогу я теперь знала, и прямиком направилась к дому Серафимы.

— Девонька моя, решила навестить затворницу? — встретила она меня, когда я постучала в резную дверь. — Или приключилось чего?

* * *

Подъезжая к своему, то есть, Федора, дому, я все еще слышала слова Серафимы: