Лиля
Шрифт:
Мой путь закончился возле очередного огромного каменного змея, только этот изгибался аркой, вывернув голову к центру проема этой самой арки, его пасть была открыта, потому острые зубы, заполнявшие совершенно не характерную для змеи пасть, были прекрасно видны. Глаза змея тускло мерцали красными камнями. Меня поднесли к подковообразному змеиному телу, защелкнув наручники. Теперь башка каменной твари находилась на уровне моей головы, мы смотрели в глаза друг другу, и я гулко сглотнула. Потом я опустила взгляд и вздрогнула. Дэсмил, Эд и Натаэль лежали у меня под ногами, изображая трилистник. Вокруг каждого располагались какие-то символы. Символами оказался исписан и сам змей. На нижнем уровне зала собирались последователи. Сегодня на них были одеты плащи огненной расцветки, от которой резало глаза. Жрецы, не спеша, занимали свои места. Вставая в головах трех обездвиженных мужчин.
Я смотрела на них, и чувствовала, что опять плачу. Дэсмил хранил на лице саркастическую ухмылку. Он подмигнул мне и выгнулся, рассматривая символы. Эдамар мрачно смотрел перед собой. А Натаэль не отрывал от меня взгляда. Я попыталась ободряюще улыбнуться, вышло откровенно жалко.
— Эд, — позвала я Сказочника. — Если бы я послушалась и ушла, вы бы сейчас тут не лежали, да?
— Нет, моя принцесса, — Эдамар поднял на меня взгляд. — Они были слишком близко, вас бы тоже накрыло заклинанием стазиса, как и нас. Дом был защищен, потому вы должны были остаться в сознании.
— Осталась, — вздохнула я. — Они поймали меня, когда я уже забиралась на дерево. А что с Гошей?
— Он тоже должен был попасть под заклинание, — ответил Эд. — Я не знаю, Лили.
— Дэс, — я перевела взгляд на Дэсмила, и он мне улыбнулся. — Прости, что втравила тебя во все это.
— Ну, что вы, Лили, я даже получаю своеобразное удовольствие от происходящего, — весело ответил Дэс.
— Но с бабенками в тавернах тебе больше не обжиматься, — я честно сожалела.
— Ну, сколько можно, Лили! — возмутился брат Ханы. — Я же извинился!
— Да я не в укор, — успокоила я его.
Наконец, я решилась поднять взор на героя моих снов. Нат продолжал смотреть на меня и было в его взгляде что-то такое… Сердце сжалось от чувства вины перед этим синеглазым привлекательным мужчиной.
— Прости, Нат, — я сама себя едва услышала. — Прости, что не хотела тебя слушать.
— Я очень хотел, чтобы ты меня не слушала, — ответил Натаэль, переходя на «ты». — Я малодушный трус, Лили, я боялся того, что будет потом. Но те мгновения, что ты была рядом, это лучшие мгновения в моей жизни. Я жалею лишь о том, что не хотел слышать тебя, маленькая принцесса.
— Нат, — болезненный спазм свел горло.
Эдамр и Дэсмил переводили взгляды с меня на Натаэля и обратно. А я смотрела теперь только на моего идеального мужчину. Сожаление сменилось растерянностью, а затем гневом. Тормоз! Синеглазый идеальный тормоз, вот он кто! Надо было лечь на алтарь, чтобы прийти к такому выводу. Тьфу, зла на этого барана не хватает. Ну, почему он такой?
— Натаэль, — позвала я. — Почему ты один? Почему не женат?
— Лили, — встрял Дэс. — Вы всем этот вопрос задаете?
На меня заинтересованно посмотрели трое моих сожертвенников и даже змеевики, которые прислушивались к нашему разговору.
— Я хочу понять, почему столько привлекательных мужиков, уже не юнцы, все еще одиноки, — сообщила я. — Это ведь ненормально.
— Почему? — влез в разговор один из змеевиков. — Я вот тоже не женат. Я посвятил свою жизнь воскрешению великого Хаала.
— С тобой все итак ясно, — ответила я, — все вы в этом храме отмороженные. Ждете, что вот это идолище поганое оживет. А вдруг оно вас на радостях, что воскресили, жрать начнет поголовно, а?
Змеевик стушевался и замолчал, явно задумываясь о возможных последствиях. Я вернулась к своим горе- товарищам.
— Так почему? — потребовала я ответа.
— Я уже говорил, — поморщился Дэсмил.
— Помню, бабник, — усмехнулась я. — А ты, Эд?
Он пожал плечами, насколько это было возможно в его связанном состоянии.
— Да, как-то не задумывался, — признался он. — Красивых женщин вокруг всегда хватало, так смысл был отягощать себя семьей, когда я все время в разъездах. Для удовлетворения желаний у меня итак все было.
— Вот, Дэс, это могло быть твое будущее, — провозгласила я, — Седой, одинокий и пока что сильный мужчина, но что потом?
Сказочник гневно сверкнул очами, Дэсмил отвел взгляд. И тогда я вернулась к Натаэлю, который смотрел куда-то сквозь меня.
— Нат, — позвала я.
— Я был женат, — ответил он, возвращаясь в реальность. — Недолго, но был.
— И что случилось? — я почувствовала легкий укол ревности и потому не могла не сказать гадость. — Ушла к другому, сбежала?
— Умерла, — спокойно ответил Нат, и я подавилась собственным ядом. — Утонула в реке. Глупая случайность. — он ненадолго замолчал. Я видела, что ему тяжело говорить и хотела уже остановить, но он продолжил. — Мы были женаты всего два месяца. Меня призвали в Тагорад. Я прощался с ней на несколько дней, а вышла вечность. Я очень любил свою жену, Лили, безумно. Не знаю, как я пережил потерю. Потом горе притупилось, и я поклялся, что отныне моя жизнь будет посвящена только служению моему королю, что больше я никого не впущу в свое сердце. Я очень боюсь снова полюбить, полюбить и потерять. Моей женой стала моя честь, я стараюсь оставаться ей верным. Мой клинок и моя честь, они всегда со мной. А любимые, они могут исчезнуть.
— Прости, — как-то горько у меня это вышло. — Я не знала.
Я возненавидела себя в этот момент. Как я смела требовать от него то, что он не мог мне дать. Ведь я бы тоже исчезла! Не в мой мир, так в Древний Лес или под венец, если бы меня нашли. И если бы он полюбил, то… Но ведь это же глупо!
— Кто не рискует, тот не пьет шампанского, Нат, так говорят в том мире, где я выросла. А шампанское пьют победители. — я вскинула на него глаза. — Полюбить, так королеву, проиграть, так миллион. Жить надо, Нат, жить! Сегодня, здесь и сейчас. Нельзя красть у себя жизнь, Натаэль, это же расточительство. Ты мог быть счастлив, ты мог быть так счастлив, и я даже не о себе говорю.