Лиля
Шрифт:
— Любопытно, — я повертела в руках кружку с уже остывшим отваром. — Понятно, что король Ниар не собирался умирать, и тогда должно быть какое-то условие, чтобы определить имя жениха и наследника. А если учесть, что королем стал Бланиан, а его единственным наследником сейчас является Алекс, то, истолковать можно договор таким образом, что моим женихом становится принц Алексиан, потому как отдана в супруги я должна быть именно наследнику. Очень любопытно… Не это ли сказал мой отец Серебрякову, пока я танцевала в огне? Уж больно рожа у кобелюки была загадочна и довольная. Не факт, конечно. Но вот, что является фактом неоспоримым,
— Вы видели вашего отца? — Эдамар подался вперед, жадно глядя на меня.
— Имела честь, — усмехнулась я. — Я познакомилась с обоими родителями. Они мне понравились, если честно. Кстати, папка выглядит моложе моего братца.
Эдамар снова откинулся на спинку кресла и уставился в огонь. У него было такое странное выражение лица, этакая, знаете, мечтательная грусть. В избушку вернулся Натаэль. Я повернулась в его сторону, смерив взглядом с головы до ног. До чего же хорош, зараза. Еще немного, и я начну чувствовать себя маньяком. Нат подкинул к очагу еще хвороста и снова вышел. Я проводила его взглядом, он на меня не посмотрел ни разу. Эд допил свой отвар и встал. Он отнес кружку на стол, вернулся к очагу, но уже не садился.
— Я скучаю по своему королю, — грустно улыбнулся он. — Мы дружили, почти с детства. В том походе на Агану я тоже был. Мы всю ночь искали принцев. Я тогда был гораздо слабей и не смог сломать чары Донага, только с первыми лучами солнца уловил след. Мы нашли их грязных, вымотанных. Принцы сидели под деревом, закрыв глаза. Когда я подошел, Селестин попросил засвидетельствовать клятву, и я наделил ее нерушимой магической печатью. Возможно, печать и привела короля Радоггая в Древний лес, познакомив с той, кто смогла родить ему дочь. Такие клятвы, Лили, не могут быть не исполнены. И если в жизни короля появилась дриада, значит ни одна другая женщина не подарила бы ему девочку, потому что Ниару судьба дала всего двоих детей, я это видел в его ауре.
— Как же у вас тут все сложно, — фыркнула я.
Сказочник ничего не ответил на мое замечание. Он отошел в темноту, а когда вышел, на нем был одет серый балахон жреца змеевиков. На груди болтался знакомый медальон. Эдамар провел рукой перед лицом, и оно изменилось, лишаясь признаков жизни, совсем как у того жреца, что напал на нас в день моего возвращения. Глаза Эда замерцали красными всполохами. Потом серые губы что-то шепнули, и глаз змея на медальоне загорелся. Я следила за этими превращениями, приоткрыв рот.
— Я приду к рассвету. — сказал жрец- Эдамар. — Сейчас у меня больше нет времени отвечать на ваши вопросы, Лили, а я вижу, что вы еще не все узнали, что хотели. Ложитесь отдыхать. Натаэль будет стоять на страже. Он верный слуга вашего семейства, потому можете быть уверены, что ваш покой никто не потревожит.
— Кто охотится за мной, Эд? — все-таки спросила я, когда он направился к выходу.
— Этого мы так и не смогли узнать, — ответил Сказочник.
— Он продолжает свою охоту, — я встала со своего места.
— Я теперь гораздо сильней и опытней, моя принцесса, я узнаю имя врага, — уверенно сказал Эдамар и исчез за дверью.
Я уселась обратно к очагу, глядя в танцующее пламя. Столько вопросов, столько вопросов… А еще дикое желание самой посмотреть этот пресловутый договор. И у меня два пути, чтобы узнать подробности. Первый: вернуться
Я встала и хищно потянулась, выпуская коготки. Где-то там притаился мой идеал, надо его проведать. И ведь ждет меня, на тысячу процентов уверена, что ждет, но надеется, что не приду. Надежда умирает последней, так ведь? А желания должны исполнятся, да и ожидания обманывать нельзя. Я распустила волосы и шагнула к двери.
— Лили, вы куда? — подал голос вроде бы дремлющий Дэсмил. — Ложитесь спать.
— Успею, — ответила я, не оглядываясь. — Ты спи, Дэс, сладких снов.
Он пробурчал что-то неопределенной, где я разобрала только, что, если моя дурная голова найдет новых приключений, его тревожить не стоит. Я усмехнулась и вышла за дверь. Ночь приняла меня в свои мягкие объятья. Одежда тисками сдавила тело, и я не осознанно начала раздеваться. Нет, я не думала о Натаэле, когда стягивала штаны и куртку, а следом сапоги, которые одела перед выходом из домика. Просто дышать во всем этом обмундировании стало тяжело, я задыхалась. Сразу же заиграли новой прелестью звуки ночи. Я прикрыла глаза и вслушалась в далекое уханье совы, в ворчание Гоши, который валялся недалеко от двери, прислушалась к стрекоту сверчков в траве, вдохнула прозрачный ночной воздух и улыбнулась. Потом раскинула руки и закружилась, весело смеясь. Гаэро открыл один глаз, снова заворчал и перевернулся на другой бок.
— Соня, — тихо хмыкнула я и подошла к молодому каштану.
Он склонил ветви, по которым я поднялась в крону и не спешно пошла искать Натаэля. Ветви послушно сплетались под ногами, указывая мне дорогу. Натаэль нашелся под кленом. Он сидел, опираясь на ствол и чуть запрокинув голову. Вет ви сплелись в удобное ложе, и я легла, продолжая рассматривать сверху героя моих снов. Судя по взгляду, Нат сейчас был далеко отсюда. Он рассеянно вертел в пальцах сорванный цветок, а я улыбалась, глядя на большого и сильного мужчину, который придавался неведомым грезам. Хочется верить, что в этих грезах была я. Я провела рукой по листве, и она послушно зашуршала. Взгляд Натаэля сразу стал осмысленным. Он посмотрел наверх, и я подмигнула ему.
— Привет, — сказала я, и ветви опустились к земле.
Я сошла вниз, любуясь, как смятение охватывает привлекательные черты Ната. Он скользнул взглядом по моей полупрозрачной сорочке, которую беззастенчиво трепал ночной немного прохладный ветер, потом перевел взгляд ниже, на обнаженные икры и щиколотки, вернулся наверх к моему лицу и попытался отвести взгляд.
— Почему вы не спите, Лили, — хрипло спросил он.
— Захотелось прогуляться перед сном, — соврала я и опустилась рядом с ним на траву.