Лингвокультурология. Ценностно-смысловое пространство языка: учебное пособие
Шрифт:
3. Параллельно принципу сингулярности выдвигается принцип дивидности. Дивидуалии Гильберт уподобляет роду, природе или универсалиям, понимая под теми и другими предикаты для множества единичных вещей. Для концепции Гильберта чрезвычайно важна сама постановка вопроса о соотношении целого и части. В основании его рассуждений лежит постулат: целое больше части. Человек, к примеру, состоит из души и тела, которые суть части по отношению к целому человека, цвет – это акциденция его тела, а знание – акциденция его души. Потому высказывания «человек обладает знанием» и «его душа обладает знанием» в узусе языка тождественны. Гильберт обнаружил не только свойство речи преобразовывать модальные высказывания
В наше время соотношение понятия и концепта вновь становится предметом активного обсуждения. В работе В.З. Демьянкова, например, подробно рассматривается употребление этих терминов в ряде европейских языков, освещается история возникновения самого слова концепт. В итоге автор подводит нас к реконструкции значения указанного термина, истоки которого определяются идеей «зачаточной истины», заложенной в латинском conceptus – «зачатый». Он также указывает, где именно, по его мнению, проходит сегодня линия разграничения между понятием (тем, о чем люди договариваются, чтобы «иметь общий язык» при обсуждении проблемы) и концептом (который люди должны реконструировать по особого типа данным, прежде всего – языковым) (Демьянков, 2001: 45).
Необходимость разграничения понятия и концепта в контексте обсуждения сущности картины мира Е.С. Кубрякова доказывала еще в 1988 году. В ее понимании, картину мира составляют не только значения, уже облеченные в готовую (фиксированную) языковую форму, но и значения, извлекаемые из языковых форм и затем абстрагированные на этой основе. Такая концептуальная картина мира состоит «из образов, представлений, понятий, установок и оценок – концептов» и противопоставлена этим языковой картине мира (Кубрякова, 2002: 5).
Необходимость разведения терминов «понятие» и «концепт» стимулировалась их противоречивым отношением к значению слова. Согласно распространенной точке зрения, в качестве языкового значения многих лексических единиц считались понятия, в результате содержание языковых выражений и единиц трактовалось как «понятийное». В этом отношении оно мало подходило для описания культурно маркированных языковых единиц, которые вряд ли можно было бы охарактеризовать как понятия. Тогда же было выдвинуто предположение о том, что термин «концепт» надо трактовать расширительно, «подводя под это обозначение разнообразные единицы оперативного сознания, какими являются представления, образы, понятия» (Кубрякова, 2002: 9).
Из теории познания известен вектор формирования системы знаний об окружающем мире: от чувственного созерцания к абстрактному мышлению. На первом этапе формируются ощущения, восприятия и представления, а на втором – общие понятия, соответствующая конфигурация которых и образует систему знаний. Для когнитивной семантики на всех этапах формирования понятия важно различать две стадии: а) выделение в процессе познания предмета (явления) его наиболее существенных свойств и признаков и б) установление между ними закономерных связей и отношений. Необходимость сосредоточения внимания на этих двух стадиях обусловливается тем, что выделенные свойства и признаки становятся элементарными смыслами значений тех языковых знаков, при помощи которых в нашем сознании закрепляются предметы познания и отношения между ними. На этом основании делаются выводы, что таким образом «формируются понятия в тех или иных языковых формах». Они, по мнению Н.Н. Болдырева (1999), составляют смысл соответствующих языковых выражений. Однако подобные суждения нуждаются в дополнительных специальных исследованиях.
Одним из возможных способов решения этой проблемы служит идея концептуального описания взаимосвязи значения языковых единиц и когнитивных структур. Его основной единицей является концепт. По мнению Н.Н. Болдырева, введение его в науку о вербальном познании позволяет устранить известную многозначность термина «понятие». Опираясь на «Лингвистический энциклопедический словарь» (Болдырев, 1999: 384), ученый считает понятие
В отличие от понятия, концепт представляет только второе – смысловое – содержание понятия и сигнификат языкового значения. Понятие, следовательно, считается основным элементом неязыкового сознания, а концепт – элементом сознания языкового. Однако такое понимание концепта не раскрывает всей его содержательной многоаспектности и отождествляет концепт со смыслом. Ученый считает, что любой акт коммуникации представляет собой обмен смыслами, или концептами, а языковые единицы выступают основным средством, обеспечивающим этот процесс. Разделяя точку зрения авторов «Краткого словаря когнитивных терминов» (1996: 19–21), он полагает, что языковые единицы все же передают только какую-то часть содержания концепта; вторая часть представлена в психике ментальными (неязыковыми) репрезентациями. К таковым относятся мыслительные образы, схемы, фреймы, сценарии, картинки и т. п. (см.: Бабушкин, 1996). Средством актуализации той или иной когнитивной структуры могут выступать и формы чувственного познания, и концептуальные знания закодированных в семантике языковых единиц.
Для презентации одних концептов (примарных) достаточно одного слова, для представления других (осложненных) приходится прибегать к «услугам» более сложных языковых структур – словосочетаний, фразеологических единиц, предложений и даже целых текстов, если за концептом стоит целое событие. В последнем случае передаются структурированные знания в виде фреймов, сценариев, гештальтов и т. п., представляющих собой когнитивные структуры ассоциативно-образного характера, конструктивным центром которых выступает все тот же концепт. Н.Н. Болдырев (1999) заключает, что «значения языковых единиц разной степени сложности и уровня организации за счет формирования и передачи необходимых смыслов, или концептов, способны передавать и активизировать концептуальную информацию разного типа – от примарных и осложненных до сложных концептуальных структур высшей степени абстракции» (Болдырев, 2002: 360).
Проблема соотношения концепта и языкового значения остается открытой еще и потому, что в самой концептосфере, являющейся основной категорией когнитивной науки, не выделен предмет изучения когнитивной психологии и предмет когнитивной лингвистики.
Когнитивное пространство, или концептосфера, образуется определенным способом структурированной совокупностью концептов. Взаимоотношение системы концептов и системы языковых знаков интерпретируется учеными по-разному: одни утверждают, что все концепты имеют языковую объективацию, другие допускают их параллельное существование, третьи доказывают, что одна часть концептов представлена системой языковых знаков (лексем, просодем, тонических конфигураций лексем, структур и др.), другая же их часть не имеет языкового выражения. Концепты, объективируемые языковыми знаками, служат когнитивной основой их значений. Система языковых значений образует семантическое пространство языка (Попова, Стернин, 2007: 62). Изучение семантического пространства языка служит ключом к осмыслению концептосферы данного этноязыкового сообщества.
Поскольку наше сознание располагает «неоязыковленными» концептами (их называют лакунарными) и неконцептуализированными языковыми структурами, когнитивное и семантическое пространство находятся в отношении пересечения, т. е. часть когнитивного и часть семантического пространства не совпадают. Однако эта проблема стала предметом отдельного фундаментального исследования. Причиной тому – «отроческий возраст» когнитивной семантики и господство описательной модели лингвокультурологии.
К настоящему времени достаточно успешными можно считать системно-структурную и функциональную модели естественного языка. Однако ни одна из них не отвечает когнитивно-дискурсивному подходу в лингвокультурологии, требующей единого принципа исследования синергетически целостного объекта.