Линия Крови

Границын Владимир

– Как где? – удивился Костя. – Он же с вами ушел.

– Ушел да не дошел, - проворчал Александр. – Он здесь не появлялся? Точно?

– Да точно. Я думал он с вами.

– Вот человек! – воскликнул, усаживаясь на переднее сиденье Кукушкин. – Осторожный. Точно всех нас переживет.

* * *

Вот и мост над бегущей где-то далеко внизу речушкой. Когда уазик, ровно шелестя шинами, проезжал по нему, Жанну посетило чувство, будто они пересекают незримую черту, за которой все по-другому. Только что

они были лишь в пути к чему-то неведомому, ждущему их впереди. И вот приехали…

Не доезжая до угрюмого, красно-черного остова графского дома метров двадцати, Костя притормозил. Напряженно вглядываясь в скрадывающую все и вся молочную дымку, повернул руль. Уазик с легкостью перескочил мелкий, заросший травой кювет и подкатил к самому дому. Костя повернул ключ. Двигатель замер. Какое-то время в машине стояла тишина. Нарушил ее Кукушкин.

– Ну что, так и будем сидеть?

Борецкий вздохнул, сказал:

– Пошли.

Но дверцу открыл не сразу. Он взял Жанну за руку и несколько секунд всматривался в лицо девушки, словно пытаясь запомнить ее черты перед долгой разлукой. Щеки Жанны покрылись румянцем.

– Ты чего, Саш? – тихо спросила она.

– Ничего, - качнул головой Александр и руку выпустил.

Они выбрались на влажную, заметно подросшую за последние дни траву. Кукушкин уже ждал их на улице. Вадим успел прикурить и, выпустив в белый туман облако серого табачного дыма, предложил:

– Перекур. Большое дело начинается с большого перекура, верно?

– Верно, - согласился Борецкий.

Жанна с тревогой оглянулась на холм, в сторону церкви. Самой церкви видно не было, но ее присутствие девушка ощущала едва ли не физически – словно какая-то часть древнего сооружения взгромоздилась ей на плечи.

Пока курили, Александр наметил план действий.

– В общем, смотрите: там, - он показал рукой на противоположную дороге сторону дома.
– Там, как бы «со двора», вход в сам дом.

– Можно в любое окошко залезть, - вставил Кукушкин. – Чтобы не обходить.

Борецкий кивнул. Продолжил:

– Но лестница в подвал тоже там, рядом. Мы с участковым в тот раз туда спускались. Подвал – не совсем подвал, скорее полуподвальное помещение что ли… Вон, видите окошки?

Жанна и Костя повернули головы. Вадим, стоявший к дому спиной, развернулся. На уровне земли они разглядели низкие и широкие полуовальные проемы.

– Так вот, - продолжал Александр. – В подвале этом достаточно светло. Но есть там еще одна лестница. Она ведет еще ниже, в узкий коридор. Думаю, это и есть тот самый подземный ход. Мы тогда с капитаном туда сунулись, да он быстро кончился. Коридор, я имею в виду. Там завал - свод не выдержал и обрушился. А может, нарочно взорвали или еще что, не важно. Важно, что под потолком есть пространство, достаточное для того, чтобы в него пролез человек.

– Опа-на! – воскликнул Вадим.
– Что же ты раньше молчал?!

Борецкий пожал плечами.

–

Я тогда тщательно все осмотрел – никаких следов. Свежих, я имею в виду. А впрочем - вообще никаких следов не было. Но было кое-чего, что меня… как бы это точнее сказать? Не испугало, но остановило…

Взгляд Александра, направленный мимо товарищей, замутился, стал отсутствующим. Несколько секунд Борецкий молчал, вспоминая. Потом очнулся, продолжил:

– Короче там он. Был, по крайней мере… Думаю и сейчас там. Пойдем, как и в склепе – первым я, с фонарем и колом. За мной Жанна, с пистолетом. Последним ты, Вадик. Коридор там узкий, так что если в коридоре с ним столкнемся, стрелять - Жанна, слышишь? – только по моей команде, когда я к стене прижмусь или на землю брошусь.

Девушка кивнула.

– То же самое, если Вадиму нужно будет ко мне проскочить. Ты, Жанна, к стене прижимаешься, а ты, Вадик, бочком проскальзываешь. Лады?

– Так там только коридор и все?

– Откуда я знаю? Я за завалом не был. Но куда-то же коридор должен вывести, верно? Может под церковь, может еще куда. Церковь после того, как там труп нашли, вся осмотрена и вдоль и поперек. И ничего не найдено. Значит дорога одна – через этот вот дом. Если в какое другое помещение попадем, там – по обстановке.

Александр еще раз обвел товарищей взглядом. Остановился на Вадиме.

– Да, плащик тебе лучше в машине оставить.

– Вот и я тоже думаю, раз там так узко…

– Узко. Сразу хочу предупредить: в щель ту, под потолком, скорее всего по-пластунски ползти придется.

– Да ты что, Васильич?! – возмутился, услышав такое, Кукушкин. – Да ты знаешь, во сколько мне этот костюм обошелся?!

– Тише. Что ты орешь? Чего же теперь делать-то? Речь идет о жизни и смерти целого города, а ты - костюм? Купишь себе потом еще, я рапорт напишу на материальное поощрение.

– Ой-ой, поощрение. Все бы тебе зубоскалить, - огрызнулся Кукушкин.

Видно было, что и без того неважное настроение старшего оперуполномоченного испорчено окончательно. Борецкий посерьезнел, не сводя с Кукушкина пристального взгляда, с расстановкой проговорил:

– Ты вот что, Вадим Борисович, определяйся. Ты с нами, или…

Невысказанный вопрос повис в воздухе. Кукушкин криво и немного виновато улыбнулся.

– Да брось, Васильич. Это я так. Конечно до конца пойдем – без вопросов.

Александр улыбнулся. Было видно, что у него отлегло от сердца.

– Да вы мой бушлат возьмите, - предложил Вадиму Костя. – Или, давайте я вместо вас пойду.

– Нет-нет, - отверг последнее предложение Вадим, - пойду я. А вот за бушлат – спасибо. А ты сам? Не замерзнешь?

– Да чего мне будет? В машине посижу.

Костя снял теплую серую куртку, протянул Кукушкину. Тот положил плащ в машину, натянул бушлат. Одежка с Костиных плеч была ему велика.

– Да, великовата кольчужка, - проговорил Вадик.