Линкольн
Шрифт:
В нескольких случаях не в меру рьяные армейские политиканы отказывали в ранее обещанном отпуске солдатам, носившим значки сторонников МакКлеллана. Линкольн вызвал одного из этих солдат и выдал ему отпускное свидетельство, написанное самим президентом. На прощание он пожал солдату руку и сказал:
— Благослови вас бог, мой мальчик. Покажите им это, и вы поедете домой.
Тем временем мобилизация продолжалась. Кольцо неумолимо сжималось. Гранту и Шерману нужны были люди. Николаи и Хэй отметили, что «видные республиканцы страны, опасаясь отрицательного влияния мобилизации на выборы, просили президента отменить призыв или отсрочить его». Камерон из Пенсильвании советовал отказаться от него совсем. Чэйз телеграфировал из Огайо, настаивая на трехнедельной отсрочке. Делегация из Огайо настоятельно
— Президентство ничто, если у меня нет страны.
Губернатор штата Индиана Мортон просил Линкольна отпустить домой всех солдат из этого штата в день выборов. Линкольн отказал. На замечание, что в Индиане может победить демократ, Линкольн сказал: «Предпочитаю вместе с вами потерпеть там поражение, чем ослабить войска, стоящие перед лицом неприятеля…» Все же Мортон добился, чтобы всех раненых перевели в госпитали Индианы, а всех непригодных для строевой службы отправили на эти дни домой.
Вдоль границы с Канадой и на берегах Великих озер в течение лета и осени 1864 года производились взрывы, происходили грабежи, велась пропаганда, организовывались заговоры, нападения, действовали шпионы. Из тающих запасов конфедератского золота Джекоб Томпсон из Миссисипи, бывший министр внутренних дел при президенте Бьюкенене, выдавал деньги «Сынам свободы» на организацию вооруженных восстаний в разных штатах. Позже он писал: «Оставалась одна надежда — только на силу. Мы были убеждены, что смелые, энергичные и объединенные действия могли привести к захвату Иллинойса, Индианы, Огайо. Подробно разработанные планы предусматривали общее восстание в заранее определенный день, захват арсеналов в Индианаполисе, Спрингфилде, Чикаго и Колумбусе, освобождение пленных конфедератов из четырех лагерей, их вооружение, низвержение правительств в штатах Огайо, Индиана, Иллинойс, Миссури, сформирование северо-западной конфедерации. И тогда продиктовать свои мирные условия».
Восстание провалилось. Действия конфедератов, проводимые их центрами в Канаде, беспокоили Север, но в них было больше шумихи, нежели эффективности.
19 октября в 10 часов вечера Шеридан телеграфировал Гранту: «Сегодня на рассвете моя армия у Сидар-Крика подверглась атаке, по всему фронту началось беспорядочное отступление, оставлено было 20 орудий. Я поспешно выехал из Уинчестера, встретил армию между Мидлтауном и Ньютауном… Здесь я сам взялся за дело… собрал компактную боевую группу как раз вовремя, чтобы отбить атаку противника. В 3 часа пополудни, после переброски кавалерии с левого на правый фланг, я очень энергично атаковал неприятеля, обратил его в бегство и разбил наголову, захватив, по последним данным, 43 орудия и очень много пленных… Дела порой принимали плохой оборот, но благодаря отваге наших храбрых офицеров и солдат первоначальный разгром был превращен в блестящую нашу победу».
Линкольн телеграфно благодарил Шеридана и его армию.
7. Юмор Линкольна… и его религия
Линкольн был первым настоящим президентом в Белом доме. Ни у одного из президентов Соединенных Штатов, хорошо это или плохо, не было такого чувства юмора. Это делало его близким, понятным и живым для народных масс; они как бы повседневно соприкасались с ним и видели его образ перед собой. Лондонская «Сатердей ревью» писала: «Национальный юмор американцев чрезвычайно упрочил свои позиции тем, что в лице президента они имеют не только верховного руководителя, но и первого шутника страны. Сборники американских анекдотов рекламируются, как содержащие «последние остроты мистера Линкольна», и некоторые из его шуток действительно хороши…»
В небольшой пародийной биографии, первоначально задуманной с целью сделать Линкольна посмешищем, некий юморист вволю потешился: «У мистера Линкольна рост 6 футов 12 дюймов в носках, которые он меняет раз в 10 дней. Его тело состоит главным образом из костей, и когда он ходит, то напоминает собой отпрыска счастливого брака между деррик-краном и ветряной мельницей… По форме голова его похожа на брюкву, а кожа лица напоминает крышку чемодана. Руки и ноги достаточно велики, и когда он появляется в светском обществе, то кажется, что их у него слишком много.
Лэймон говорил, что президент пользовался шуткой, чтобы смехом подбодрить упавшего духом друга, для излечения собственной меланхолии, а также для подкрепления своих доводов, для раскрытия чьей-то ошибки, для того, чтобы обезоружить противника…
Линкольн сказал Бруксу, что, пожалуй, одна шестая анекдотов, приписываемых ему, была уже давно известна. Остальные пять шестых принадлежали другим и лучшим, чем он, рассказчикам. «Я запоминаю хороший анекдот… но ни разу сам не придумал ни одного. Я всего лишь торговец в розницу».
Николаи утверждает, что Линкольн признал своими всего лишь с сотню анекдотов. На форзаце книги под названием «Анекдоты Авраама Линкольна» Айзак Арнолд написал, что, по его мнению, только половина из них в действительности рассказывалась Линкольном.
Об одном политическом противнике, безразлично относившемся к проблеме рабства, Линкольн сказал: «Его природа такова — хлестнешь его самого плетью по спине, ему больно; а хлестнешь другого по спине — его это нисколько не трогает».
Смена настроений у Линкольна произвела сильное впечатление на Эндрю Уайта, педагога и сенатора штата Нью-Йорк. Уайт увидел Линкольна в Белом доме. «Он был одет в черный, несколько запыленный костюм» и походил на «какого-то деревенского туриста, заблудившегося и случайно попавшего в это помещение». Линкольн подошел к делегации Уайта. Тому показалось, что Линкольн чувствует себя «здесь меньше дома, чем кто-либо из посетителей». Линкольн «оглядывался, как бы не зная, куда ему идти». Другие также отметили этот факт. Свои впечатления Уайт записал: «Президент подошел к нам; неуклюжий, он двигался почти как марионетка. Его лицо показалось мне самым печальным из всех, которые я когда-либо видел. Приблизившись, он протянул руку первому попавшемуся, затем следующему и так далее подряд с видом автомата, впавшего в меланхолию. Неожиданно один из группы сказал несколько слов, которые рассмешили Линкольна, и мгновенно лицо его удивительно преобразилось. Я никогда не видел ничего подобного в другом человеке. Черты его лица осветились, глаза засияли, он отвечал на различные замечания то юмористически, то суховато; он сразу установил дружеские, сердечные отношения с делегацией».
В середине 1863 года несколько крупных тиражей книг с анекдотами Линкольна были выпущены и распроданы. Название одной: «Шутки старины Эйби — прямо из уст Авраама», название другой: «Сборник анекдотов старины Эйби, или Остроумие в Белом доме». Однажды Линкольн зашел в телеграфную комнату и застал там майора Экерта считающим деньги. Президент сказал, что, видимо, майор приходит на работу только в дни получки. Экерт ответил, что это не больше как совпадение.
Линкольну это понравилось, и он вспомнил о человеке, которого ливень захватил во время поездки в открытой коляске. В поисках пристанища он подъехал к ферме. Его внимание привлек пьяный, высунувший голову из окна и вопивший: «Алло! Алло!» Дождь поливал путника, но он остановил коляску и спросил, что ему нужно. «Ничего от вас», — ответил человек у окна. «Тогда какого черта вы орете, когда люди проезжают мимо?» — «А какого черта вы проезжаете мимо, когда люди орут «алло»?»
Линкольн, будучи конгрессменом, слышал от А. Стифенса об инциденте, происшедшем во время одной предвыборной кампании. Шла язвительная перепалка между низкорослым адвокатом и массивным Робертом Тумбсом. Роберт крикнул: «Да ведь я могу пристегнуть ваши уши к черепу и проглотить вас целиком». Малыш немедленно отпарировал: «Если вы это сделаете, у вас в животе будет больше мозгов, чем в вашей голове».
Линкольну приписывалась острота на текущую тему.
— Я чувствую в себе патриотический дух, — сказал один закоренелый буян.