Лира на прокат
Шрифт:
ГАЛУНОВ. Как же я. Чуть директорскую жену не обидел. Вы уж, товарищ Быстрый, не рассказывайте. Я тоже за Юнону Антоновну. Сейчас объявим.
Идет к двери.
САША. Что вы хотите объявить?
ГАЛУНОВ. Как что? Решение комиссии.
САША. Где оно? Нет, вас надо посадить на первую ступень.
Кладет на стол лист бумаги.
Вот, перепишите, я уже набросал. Может быть, вы даже не знаете, что такое протокол?
ГАЛУНОВ. Когда я на вешалке служил, на меня из-за калош два раза
САША. Вешалка... Галоши... Выкиньте эти галоши из головы раз и навсегда. Переписывайте: слушали налево и постановили направо.
ГАЛУНОВ, поплевав на перо, вытирает его о волосы.
Ой, вы, по-видимому, с гигиеной даже не ночевали. ГАЛУНОВ. С гигиеной? Не приходилось.
САША. Вас совершенно не задело Октябрем. ГАЛУНОВ. Бог миловал.
САША. Довольно. Ваш язык уже повис над пропастью. Зовите. Я прочту по черновику.
ГАЛУНОВ подходит к правой кулисе и зовет.
ГАЛУНОВ. Пожалуйте.
Затем скрывается за левой кулисой.
Входят ГРААЛЬ и САТУРН.
САТУРН (Грааль). Удивительно, жена так легко согласилась на конкурс, но что с ней будет, когда она услышит решение комиссии.
Входят ЮНОНА и ГАЛУНОВ. САТУРН отходит от ГРААЛЬ.
САША встает с протоколом в руках.
САША. Протокол заседания художественной комиссии. (Читает.) Заслушав исполнение танцев, комиссия была подавлена достижениями супруги директора, которая воплотила в себе всю безыскусственность нашей новой деревни. Напряжение, с которым маститая актриса двигалась по сцене, близко и понятно всем трудящимся, так же в поте лица добывающим свой хлеб.
САТУРН. Позвольте, кому же вы отдаете предпочтение?
САША. Успокойтесь, вашей супруге.
САТУРН падает в кресло и в отчаянии смотрит кругом.
ГРААЛЬ (Сатурну). Вы что же, издеваетесь надо мной? Не посмели ослушаться жены. Кого вы хотели обмануть? Зачем собрали эту идиотскую комиссию?
САША (Галунову). Это про вас.
ГРААЛЬ. Чтобы заставить меня плясать под ее дудку?.. (Указывая на Юнону.) Никогда. Пусть она играет племянницу, пусть публика увидит, какие ноги танцуют на сцене по директорской протекции. А я — я знаю, что мне делать.
Гневно уходит.
ЮНОНА (выждав, пока Грааль не скрылась, подходит к кулисе). Вон, и ни слова больше.
САША. Поздравляю вас, Юнона Антоновна. Не угодно ли, я вас познакомлю с автором?
ЮНОНА. Он здесь?
ГАЛУНОВ. В буфете дожидается. Позвать?
ЮНОНА. Нет, нет, я сама.
Уходит.
САША (Сатурну). Вас тоже можно поздравить.
САТУРН. Вот я сейчас тебя поздравлю... Вы что?.. Взятку с жены взяли? Чем вас Юнона подкупила?
САША. Если бы я не был самим собой, я бы обиделся.
САТУРН. Вон из театра. Галунов, чем вам Грааль-Гаремная не понравилась?
ГАЛУНОВ. Оченно понравилась, только мы... для вашей супруги старались.
САТУРН. Я от вас правды, правды ждал.
Уходит, за ним ГАЛУНОВ и САША.
САША. Правды? От нас? Не может быть.
Входит ЮНОНА под руку с МИТЕЙ.
ЮНОНА. Присядем здесь. (Садится.) Вы слышали, я в вашей пьесе играю племянницу.
МИТЯ встает.
МИТЯ. Вы? Племянницу?
ЮНОНА. Не благодарите. Сначала я категорически отказывалась, но собрали целую комиссию, просили, и в порядке товарищеской дисциплины я согласилась.
МИТЯ. Если вы племянница, то какая же у вас тетка будет?
ЮНОНА. Поговорим о моей роли. Мне хочется ее поднять, осерьезить. Я вижу эту племянницу молодой, но уже поблекшей... Ее преследует нужда.
МИТЯ. Какая же нужда, если она богата?
ЮНОНА. Пускай она разорится. Теперь это так просто.
МИТЯ. Зачем же ей разоряться?
ЮНОНА. Но это сценично. Слушайте: ее жизнь трагична... она, всеми покинутая, ходит по улицам Москвы в поисках чего-то недостижимого, например, высшей правды или комнаты.
МИТЯ. На что ей комната, когда у нее своих четыре.
ЮНОНА. Но это мне нужно.
МИТЯ. Если вам комната нужна, ищите сами.
Хочет уйти.
ЮНОНА. Не забывайте, что Сатурн Иванович мой муж и принял вашу пьесу специально для меня.
МИТЯ. Так бы и говорили.
ЮНОНА. И еще, самое главное: мне не нравится, что племянница так легкомысленно одета. Закройте ей ноги.
МИТЯ. Как — закрыть ноги?
ЮНОНА. Сочините ей другое платье, другую обувь, на то вы и драматург.
МИТЯ (выходя за Юноной). Хорошо, закрою.
Из-за другой кулисы входит ГРААЛЬ, за ней САТУРН.
САТУРН. Зиночка... Граальчик...
ГРААЛЬ. Не смейте меня так называть.
САТУРН. Зинаида Львовна, что вы задумали?
ГРААЛЬ протягивает лист.
ГРААЛЬ. Вот, прочтите.
САТУРН. Вы... уходите из театра?
ГРААЛЬ. И немедленно.
САТУРН. Это недопустимо, да и куда же вы в разгар сезона пойдете?
ГРААЛЬ. Дождусь лета, а там вам назло на открытую сцену нереидой поступлю.
САТУРН. Как, нереидой?
ГРААЛЬ. А так... За три рубля в вечер буду в стеклянном ящике под водой лежать. Потом выплывать буду и «Кирпичики»* петь. Стыдно, холодно, публика смеется, мальчишки гадости кричат.
САТУРН. Ах, сволочи — мальчишки.
ГРААЛЬ. Вы сами добивались этого.
САТУРН. Зиночка, я люблю тебя. Без тебя я сгорю, как тонкая свеча.
ГРААЛЬ. Горите как угодно.
САТУРН. Я не пущу тебя, я докажу... Хочешь, я сейчас для тебя в окно выпрыгну.
ГРААЛЬ. Не трудитесь, мы в первом этаже.