Лирика
Шрифт:
Разумно сторонись
Веселых, не в пример тебе, компаний,
Но не беги страданий.
Напутственные не забудь слова,
Канцона, безутешная вдова.
CCCXXXI
Бывало, дней моих живой родник
Мне часто приходилось покидать,
И бог любви не видел большей муки
И на земле, и среди волн привык
Я сердце безутешное питать
Надеждою и памятью в разлуке
Бросаю меч и поднимаю руки
Перед лицом Судьбы
В минуту погубила упованья,
Одни воспоминанья
Душе оставя, и душа должна
Жить только ими, вечно голодна
Как скороход без пищи, без питья
Влачится, спотыкаясь на ходу,
Через холмы, равниною, чащобой,
Не так ли с той поры, как жизнь моя
Утратила волшебную еду,
В которую впилась - не дай, попробуй!
Та, что при слове "жизнь" пылает злобой,
Я не могу бессилье превозмочь?
И рад бы смерти, и боюсь, что рано.
Как пелена тумана
Бежит от ветра яростного прочь,
Бегу из мира в гробовую ночь.
Амур свидетель: вряд ли дорожить
Я стал бы жизнью, если бы не та,
Кого мы оба светом величали.
Но срок пришел ее душе ожить
На небе, и с тех пор мечта моя
Спешить за ней, чтоб нас не разлучали
Случайности. Однако плен печали
Мне предстоял - ведь я не разгадал
Другой совет Амура в милом взоре.
О горе мне! О горе!
Бывало, мир несчастным покидал,
Кто умереть счастливым опоздал.
В глазах, что были сердцу моему
Обителью, пока ревнивый Рок
Его оттуда злобно не изринул,
Амур с прискорбьем начертал, чему
Желаньем долгим я себя обрек,
Какой в прощальный день я жребий вынул.
О, если бы я этот мир покинул,
Покуда жизнь моя жива была!
Но Смерть пришла - и ей закрыла вежды.
О тщетные надежды!
Земля мое сокровище взяла.
Я жив, но жизнь без милой немила.
Плохую службу мне не сослужи,
Мой бедный разум, не оставь меня
В минуту рокового помраченья,
Прочел бы я во взоре госпожи:
"Ты на пороге горестного дня,
Отрады - в прошлом, впереди - мученья"
И был бы рад земного облаченья
Лишиться первым и, освобожден
От ненавистной тесноты телесной,
В обители небесной
Увидел бы, что пуст Мадонны трон.
Но нет, - уйду, годами убелен.
Канцона, воем влюбленным г-евори
"Ты счастлив? Так умри,
Пока тебе твой путь подлунный дорог,
И не ищи весомых отговорок"
CCCXXXII
Удел счастливый мой, пора блаженства,
Златые дни, безоблачные ночи,
И вздохи нежные, и сладость лада
Моих латинских строф и новых песен
Внезапно вылились в печаль и в слезы,
И немила мне жизнь, и жажду смерти.
Жестокой, злой, неумолимой Смерти
Я говорю: Лишив меня блаженства,
Ты сделала моим уделом слезы,
И мрачны дни мои, унылы ночи.
Мучительные вздохи - не для песен,
И скорбь моя сильней любого лада.
Где признаки утраченного лада?
В словах о муках, в помыслах о смерти.
Где пламя строф, где жар любовных песен,
В которых сердца чуткого блаженство?
Где о любви слова под сенью ночи?
И на устах и в думах - только слезы.
Мечта когда-то порождала слезы,
А сладостные слезы - сладость лада,
И, плача, долгие не спал я ночи,
Тогда как нынче слезы горше смерти,
Закрывшей взгляд, исполненный блаженства,
Высокое начало низких песен.
Прекрасный взор, предмет любовных песен,
В последних песнях заменили слезы
Воспоминаний о поре блаженства,
И мысль рождает перемену лада,
И без конца взываю к бледной Смерти:
Прерви мои мучительные ночи!
Покинул сон томительные ночи,
Глухие звуки - новый признак песен,
В которых говорится лишь о смерти,
И что ни песня - в каждой слышны слезы.
Изменчивее не бывает лада
В стране любви, где начал я с блаженства.
Никто не знал подобного блаженства,
Никто сильней не страждет дни и ночи.
Двойная боль двойного просит лада,
Рождающего звуки скорбных песен.
Надежду прежних дней сменили слезы,
И смерть одна - лекарство против Смерти.
Убитый смертью, только волей Смерти
Увижу лик в обители блаженства,
Что вздохи делал сладкими и слезы
Зефир и дождь под сенью нежной ночи:
Из светлых мыслей ткал я строфы песен
Любовного, возвышенного лада.
Когда, найдя опору в скорби лада,
Лауру смог бы я отнять у Смерти,
Как милую - Орфей звучаньем песен,
Я прежнее бы испытал блаженство!
А не найду - пусть мрак ближайшей ночи,
Закрыв истоки, остановит слезы.
Амур, уж много лет, как льются слезы,
Как скорбного не оставляю лада,
На лучшие не уповая ночи.
Поэтому я и взываю к Смерти
С мольбою взять меня в приют блаженства,