Лис Улисс и свирель времени
Шрифт:
Он высунулся в окно и крикнул беснующейся толпе «духовных очернителей»:
– Друзья!
«Очернители» так удивились его появлению, что даже притихли.
– Друзья, послушайте!
Тут удивление «очернителей» прошло, и они снова завопили.
– Грешник! Камнями его, камнями! Пока не очистится! – Они потянулись к булыжникам.
Евгений вытянул вперед крылья, демонстрируя, что он не вооружен и что у него самые миролюбивые намерения.
– Друзья! Да, возможно, я грешен! Но пусть тот
Ему пришлось немедленно отпрянуть от окна и пригнуться, чтобы увернуться от града камней.
– Аморальный грешник! – неслось вслед за камнями.
– Ну, как там разум? – ехидно поинтересовался Константин.
– Я справлюсь, – упрямился Евгений, осторожно возвращаясь к окну. – Да послу… – Пингвин увернулся от камней. – Деревянные Зве… – Пригнулся. – Градбур… – Отпрыгнул.
Терпение Константина лопнуло. С помощью Барбары он наконец оттащил друга от окна.
– Евгений, ты самая болтливая мишень в мире. Но я не хочу тебя потерять, ты мне дорог как память.
Волчица же произнесла с нескрываемым восхищением:
– Евгений, твой поступок глуп, но отважен…
Пингвин вздрогнул и поинтересовался:
– А что для тебя важнее – что он глуп или что отважен?
В глазах Барбары промелькнула кокетливая искорка.
– Пока не решила.
«А что важно для меня?» – подумал Евгений. Он прислушался к чувствам. Те вяло заявили, что лично они сыты Барбарой по горло. Не то чтобы они о ней забыли, нет. Но с них хватит.
И Евгений вдруг понял, что больше не любит прекрасную волчицу. Более того, эта любовь, которая совсем недавно так его мучила, теперь показалась ему какой-то нелепой, временной… Какой-то школьной. Той любовью, которая бывает дана зверю не для того, чтобы соединить его судьбу с судьбой возлюбленного, а для того, чтобы характеру было от чего формироваться.
Евгений посмотрел Барбаре в глаза и сказал:
– Спасибо тебе.
– За что? – удивилась волчица.
– За науку.
Барбара нахмурилась. Ей хотелось, чтобы Евгений пригласил ее на свидание, а не чтобы он благодарил ее за какие-то непонятные науки.
Константин понял эту сцену по-своему. Он шмыгнул носом и сказал:
– Да, друзья, пора прощаться. Пришел наш последний час. – Он повернулся к пребывающему в растерянности Борису. – Спасибо вам.
– За что? – обалдел барсук.
– За науку.
– Эй, ты чего меня передразниваешь! – возмутился Евгений.
– Извини, друг. Просто у меня сейчас ни одной своей мысли, поэтому я воспользовался твоими. Но если выживем, мои мысли к твоим услугам!
В этот момент сильный удар снаружи сотряс входную дверь. Толпа «очернителей» вспомнила про такое понятие, как «таран».
– Кто-то стучится, – мрачно сообщил Константин. – Наверно, нравственность
Борис запаниковал.
– Что же делать! Теперь они меня не пощадят!
– Давайте забаррикадируем дверь книгами! – предложил Константин. – А то чего это – мы их защищаем, а они будут спокойно отлеживаться на полках?! Пускай тоже защищают нас, своих защитников!
Между тем удары в дверь следовали один за другим и сопровождались криками, не обещавшими ничего хорошего ни греховным книгам, ни греховным зверям.
Евгений упал духом.
– Теперь нас спасет только чудо…
Константин фыркнул.
– Угу. Ты бы еще сказал Вероника.
И тут произошло чудо. И, как выяснилось позже, стояла за ним именно Вероника. Когда Константин об этом узнает, он будет так поражен, что почти поверит в Веронику как в богиню. Но потом вспомнит, что она не богиня, и не поверит.
А чудо заключалось в том, что внезапно удары в дверь прекратились и крики смолкли. Константин осторожно выглянул в окно и пораженно сообщил остальным:
– Они убегают! Все!
– А как же погром? – спросил Борис, еще не веря в такое счастье.
Константин пожал плечами.
– Они опомнились! – воскликнул Евгений. – Вняли моим словам!
Однако никто не разделил его оптимизма. Барбара покачала головой:
– Сомневаюсь. Тут другое… Что-то произошло.
Прекрасная волчица была права. «Очернители» не собирались отказываться от своих высоконравственных разрушительных планов. Но их отвлекла неожиданная и очень волнительная новость, принесенная одним из членов организации как раз тогда, когда дверь библиотеки уже готова была разлететься на куски.
– Вероника! – кричал запыхавшийся еж, указывая куда-то в сторону. – По телевизору!
Все ахнули. Сама Вероника! По телевизору! До греховных ли книжек сейчас! Одухотворенная толпа бросилась по домам, к телеэкранам. Вот послушают Веронику и с еще большим рвением вернутся к уничтожению греховных книг. Наверняка богиня благословит их на это нужное дело.
Однако все вышло иначе. «Очернителей», прочих верониканцев, да и остальных градбуржцев ожидало потрясение…
Вероника ужасно нервничала. Сидящая напротив девочки ведущая программы новостей Инга Сми нервничала еще сильнее, впрочем, как и все, кто находился в этот момент в телестудии. Не волноваться в присутствии живой богини – довольно трудно.
Единственным, кто сохранял спокойствие, был Лис Улисс. Он стоял в дальнем углу и взглядом подбадривал Веронику.
Инга Сми попыталась улыбнуться в камеру, в результате чего ее симпатичная мордочка стала похожа на посмертную маску. Ведущая изо всех сил делала вид, что она в полном порядке и вовсе не дрожит.