Лиса для Алисы
Шрифт:
– Да там и рассказывать нечего. Давай лучше о себе расска…
– С тобой в детстве тоже приключилась жуткая история?
– Нет, – замотала головой блондинка.
– Тогда, может, поведаешь историю подруги? О себе потом расскажешь.
Девушка закусила губу, видимо, ее все еще одолевали сомнения. А потом, тяжело вздохнув, сдалась.
– Хорошо. Только обещай, что не будешь Лиску расспрашивать. Она так и не пришла в себя после смерти матери.
– Обещаю, – кивнул Су Хен.
– Это правда страшная история, – тихо сказала Кэт. –
– Вот как… – протянул Су Хен. – Преступника, я так понимаю, не нашли?
– Нет… Потом об этом деле долго писали в газетах. Ходили слухи, что на самом деле мать Лиски принесли в жертву сатанисты… Вот, в общем, и все. Только Лиску про мать не спрашивай, ладно? Она никогда про нее не говорит. Верит, что ее и правда сбила машина… или хочет в это верить.
– Ты права, жуткая история, – медленно произнес Су Хен. – Когда это случилось?
– Хм… – Между бровей девушки залегла тонкая складка. – Мы тогда с Лиской классе в девятом были… Да, точно в девятом!
– Давно… Это сколько уже лет прошло?
– Если ты так хочешь узнать мой возраст… – прищурилась Кэт.
– И в мыслях не было. – Су Хен вновь расплылся в обаятельной улыбке. – В Корее несколько иная система образования. Начальная школа, средняя, старшая… каждый раз нумерация классов идет заново. У нас нет девятого класса.
– А… тогда дай подумать, – кивнула Кэт и, беззвучно что-то проговаривая, принялась загибать пальцы на руках, а затем, наконец, сказала: – Тринадцать лет назад.
Су Хен резко поднялся из-за стола и направился прочь. Кэт недоуменно кричала что-то вслед, затем попыталась его догнать, но парень легко затерялся в толпе на танцполе.
Я сидела в комнате отца и тупо нажимала кнопочки пульта, без конца переключая телевизионные каналы. Обычно о наличии такого блага цивилизации, как телевидение, я вспоминала несколько раз в год. И то лишь для того, чтобы узнать новости, если в мире происходило что-то экстраординарное, или если отец уговаривал посмотреть вместе с ним какую-нибудь юмористическую программу, до которых он был большой охотник.
На коленях у меня свернулась кошка, и я рассеянно гладила ее.
Стрелки на часах показывали половину первого ночи, давно пора было лечь спать. Вот только я боялась кошмарных снов. Боялась даже заходить в свою комнату – штору так и не повесила, вдруг за окном притаилась еще одна жуткая тень? Боялась находиться в квартире одна…
В книгах писали, что алкоголь придает смелости, а еще – что от него клонит в сон. В моем случае не произошло ни первого, ни второго, хотя в одиночку и почти без закуски я выпила четверть литра конька.
Я подумывала, не допить ли «Бейлис», но от подобного поступка меня уберегали остатки рационального мышления. Может, после пары бокалов «Бейлис» я, наконец, и засну, вот только, если смешаю коньяк и сливочный ликер, утром об этом пожалею.
Раздался длинный звонок в дверь, заставив меня испуганно подскочить. Затем кто-то, видимо, ногой несколько раз ударил по двери и вновь принялся отчаянно трезвонить.
Прижав кошку к груди, я прокралась в холл. Посмотрела в глазок. На лестничной площадке стояла Кэт. Судя по выражению лица, подруга пребывала в самых расстроенных чувствах.
Облегченно выдохнула. И правда, кто мог побеспокоить меня в полпервого ночи?
– Ненавижу!.. – с порога прошипела Кэт и, оттеснив меня в сторону, вошла в квартиру. Я чудом сохранила равновесие и не упала. Кажется, я все-таки опьянела сильнее, чем думала.
Иванова вытащила из холодильника бутылку «Бейлис». Сделала пару глотков прямо из горла.
Я глупо хихикнула. Похоже, не только у меня день не задался.
– Кого? – спросила я.
– Что? – переспросила Кэт.
– Кого ненавидишь?
– Кого-кого… корейца твоего!
Встряхнула головой и сказала:
– А я думала, он тебе нравится…
– Этот гад!.. – Подруга вновь приложилась к бутылке. – Нет, ты представляешь, я на него целый вечер убила! А он хоть бы слово! Хоть бы грамм внимания!
Я сползла по стеночке. Уселась прямо на полу, скрестив ноги по-турецки. Разговор обещал затянуться. Но я была рада визиту Кэт. Рада, что эту ночь не придется проводить в одиночестве.
Подруга в красках живописала, какой кореец хам и наглец, я в нужных местах согласно кивала и поддакивала, а сама пыталась заманить кошку обратно к себе на колени. Васька недобро косилась в мою сторону из-под кухонного стола.
– Знаешь что? Я поняла! – вдруг сказала Кэт. – Одно из двух. Либо он из этих, либо запал на тебя.
Я нахмурилась и замотала головой. Несмотря на то, что Ли Су Хен следил за собой несколько больше, чем на мой взгляд пристало мужчине, сомнений его ориентация не вызывала. Да и как кому-то может понравиться серая мышка вроде меня, если рядом крутится такая сногсшибательная красотка, как Иванова.
– Может… ему просто брюнетки нравятся? – предположила я.
– Глупости все это! Если он мужик, то цвет волос его волнует в последнюю очередь, – отмахнулась Кэт. – Ты вот скажи, тебе этот кореец точно не нравится?
Вновь замотала головой.
– Тогда… зуб даю, или выведу его на чистую воду, или он так в меня влюбится, что на коленях будет ползать. Вот увидишь!
И столько в глазах Кэт было решимости, что Ли Су Хена стало немного жалко.
Ли Су Хен
Гор в этих краях не наблюдалось, искать лес в центре гигантского мегаполиса было глупо. Су Хен забрался на крышу одной из московских высоток – поближе к звездам, подальше от городской суеты. Даже ночью столица переливалась миллионами огней и гудела, как пчелиный улей.