Лишь бы ты была со мной
Шрифт:
— Что же в тебе изменилось?
Она осталась такой же привлекательной, как раньше. И такой же упрямой. Она надела это ужасное платье вместо того, которое сегодня утром ему описывала Соня. И это так на нее похоже.
Загорелся зеленый, и Рик тронулся с места. Если Ким не чувствует взаимного притяжения между ними, то зачем тогда ведет себя так отстраненно? Или же она сама пытается держать свои эмоции под контролем?
Краем глаза он наблюдал, как она гордо подняла подбородок. Что ж, он готов к борьбе.
— Может,
— В чем именно?
— Я сейчас более осторожная. Не принимаю спонтанных решений. Тщательно взвешиваю свои слова и действия.
Рик понял, что Кимберли намекает на предложение вернуться в «Блэкстоун Даймондз». Наверняка она хотела поговорить с ним об этом прямо сейчас, но он понимал, что через пять минут они будут на месте и им придется прерваться. Поэтому он оставил ее последние слова без комментариев.
— Как, например, сегодня, когда ты решила надеть это платье вместо нового, да?
— Извини?
— Новое платье, которое ты купила сегодня утром.
— О, Соня! — воскликнула Ким. — Как она могла рассказать тебе об этом?
— Она мне не все рассказала, так что можешь добавить от себя.
— Ты хочешь знать подробности нашего похода по магазинам?
Она удивленно смотрела на него.
— Нет, я хочу, чтобы ты мне сказала, почему не надела новое платье. Оно было слишком коротким? Слишком открытым?
— Все сразу.
— Тогда жду не дождусь увидеть тебя в нем, — пробормотал Рик.
— Сомневаюсь, что это произойдет.
— Посмотрим.
Она отвернулась, чтобы скрыть улыбку, и сменила тему:
— Куда мы едем?
— Ко мне.
— Ты приглашал на ужин. Я думала, в ресторан.
— Я мог бы заказать столик, но там нам вряд ли удастся спокойно поговорить. А фотографии нашего ужина завтра появятся во всех газетах.
На ее лице отразилось сомнение.
— Что, кстати, не так уж плохо, — добавил Рик, — по крайней мере, они будут говорить о чем-то другом, кроме Говарда и Марисы. Что ж, я могу позвонить в ресторан прямо сейчас, если ты не боишься быть замеченной в моей компании. Или мы поужинаем у меня дома и спокойно поговорим. Решать тебе, Ким.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Перрини слишком умен, думала Кимберли после того, как выбрала ужин у него дома. Если он и дальше будет дразнить ее, она вряд ли сможет держать себя в руках. А им предстоит обсудить ряд важных вопросов.
В любом случае она совсем не хотела возвращаться в дом, в котором они провели столько бурных ночей, незабываемых выходных и десять дней их краткосрочного брака. На работе они вели себя отстраненно, но по вечерам приезжали сюда и уже не сдерживали свою страсть.
— Нервничаешь?
Кимберли моргнула, отвлекаясь от воспоминаний. Она облизнула пересохшие губы.
— С чего бы?
— По тебе все видно.
Блеск в его глазах ясно дал ей понять, что Перрини тоже вспоминает те дни, когда они даже не доходили до спальни, а набрасывались друг на друга в машине, в гараже или в лифте.
— Ты живешь здесь один?
Этот вопрос мучил ее с того момента, как он сказал ей у бассейна, что до сих пор живет в своем доме.
— На данный момент, — он сделал выразительную паузу, — да.
И что это значит? У него была любовница, а теперь нет? Или у него всегда есть кто-то на примете?
Кимберли вдруг представился Перрини с другой женщиной. Она обнимала его, раскрывала губы навстречу сто поцелую. Нет. Она помотала головой, чтобы избавиться от видения.
Припарковавшись, Рик помог ей выйти из машины, и они зашли в дом. Она запретила себе думать о чем-то, кроме дела, которое их связывало.
Однако в узком пространстве лифта она кожей ощущала его близость, жар его тела, несмотря на одежду, которая их разделяла. Воспоминания десятилетней давности снова накрыли ее теплой волной, и сейчас она уже видела рядом с ним не другую женщину, а себя. Ее руки и губы ласкали бывшего мужа и жаждали соединения с его телом.
— Ты голодна?
Его бархатный голос не сразу вернул Кимберли к реальности.
— Да, — на удивление спокойно ответила она. — Что у нас на ужин?
— Морепродукты. Я уже сделал заказ, надеюсь, ты не возражаешь.
— Это зависит от того, что именно ты заказал.
— Голубой краб. Жареные гребешки. Океанская форель.
У Кимберли засосало под ложечкой, но она всего лишь кивнула.
— А на десерт?
— Ага, значит, ты до сих пор начинаешь делать заказ с последнего блюда? Ничего не изменилось.
Она выдержала его горящий взгляд.
— Мороженое от шеф-повара, — ответил Рик.
— И как оно?
— Превосходное.
Двери лифта открылись, и она с изумлением поняла, что по сравнению с первым этажом здесь все очень изменилось.
Десять лет назад дом был совсем новым, в отделке преобладал белый цвет. Кимберли еще тогда шутила, что при входе надо надевать темные очки, чтобы белые стены не слепили глаза.
Сейчас в лучах заходящего солнца внутренняя обстановка играла теплыми пастельными тонами. Кимберли замерла в центре гостиной, привыкая к новым ощущениям. Перрини следил за ней из-за стойки бара. Перед ним стояла бутылка вина и два бокала.
— Как тебе? — спросил он. — Я все правильно запомнил?
Было в его вопросе что-то такое, от чего ее сердце бешено забилось.
Он слушал. В ту ночь, когда Ким лежала на белом диване с головой у него на коленях и размышляла вслух, как бы она оформила эту комнату.
Кимберли еще раз осмотрелась, а затем равнодушно произнесла:
— Очень красиво. Тебе самому нравится?
— В целом — да, — ответил Рик, открывая бутылку вина. — Я бы обошелся без персиковых тонов, но Маделин настояла.