Лишний
Шрифт:
Несмотря на большую площадь и вполне приличное население Хуторского Края, его Глава был всего лишь управляющим, даже бароны не больно зарились на такую должность и герцог д’Эрньи, когда король небрежно повелел ему подобрать управляющего, вспомнил о папаше Литара. На его взгляд, богатый купчина с весьма беспокойным краем управится лучше любого безземельного высокородия. Пограничники Главе напрямую не подчинялись, да если и были среди их командиров благородные, то весьма захудалые, большей частью нетитулованные и давно приученные жизнью ценить человека за дела, а не за высокородство папаши. Коронных же войск с баронами-капитанами да графами-полковниками в приграничье не было. О чем беседовали отец и герцог, Литар так никогда не узнал, но Приграничным Краем управлял вот уже второй десяток лет, а наставников-соглядатаев папаша убрал уже на втором годе, организовав кумпанство “Литар-старший и сыновья”.
Второй бокал торейнского расслабил и поднял настроение. И Литар некоторое время с удовольствием вспоминал сколько земли удалось подгрести под себя в первые
Его Величество Моран I был весьма удивлен и обрадован, когда на пятый год после Великой войны доходы от Хуторского края превысили налоги от таких же по размеру коронных земель. Литар весьма тщательно следил за всем, что вывозили купцы и исправно взимал таможенную пошлину в пользу коронованного владетеля отставляя толику на нужды края. Особенно много зерна и кукурузы закупало государство. Войска и работников нужно кормить, да и запас на черный день необходим.
Но сидел Глава не ради выпивки, вина хватало и дома. Сегодня вышел срок первой после весенней распутицы волне разведчиков и Литар с нетерпение ждал вестей от вернувшихся. После разгрома кочевников король повелел построить по границе новых земель несколько крепостей. Первыми поставили укрепления в степи вдоль края Дальнего леса. Война за столицу смешала все планы и денег в казне отчаянно не хватало. Вместо каменных крепостей возвели земляные сооружения—продолговатый или округлый ров с врытыми на дне кольями и земляной вал, окружавшие сравнительно небольшую территорию, в центре или на краю которой располагался высокий насыпной холм с большой ровной площадкой на вершине. Сверху земляной вал венчался деревянным частоколом. На вершине холма строили огромный деревянный дом и также окружали его частоколом.[31]В доме на холме размещались служебные помещения и жили пограничники. Он же выполнял роль донжона—последнего оплота защитников крепости. Стрелки с его крыши могли держать под обстрелом весь внешний двор, где располагались конюшни, сеновалы и амбары с запасами. Для контроля внутреннего двора служили узкие бойницы. Тяготы Великой войны заслонили впечатления от кровавого набега степняков, а минувшая опасность, вроде как и не опасность больше. Потому голову короля посетила поистине гениальная мысль, он издал указ, в котором “ради сбережения государственной казны” объявил крепости своей собственностью. Сразу после исторического указа высокопочтенный Литар получил приказ короля-Владетеля—достраивать и содержать крепости на доходы Приграничного края. Чем и занимался все эти годы, в смысле, делал вид, что строит и ремонтирует. В степи Проклятого Отрога успели только выкопать рвы и соорудить земляные валы. Впрочем, патрули наемников вдоль границы Глава гонял исправно, в первые же годы кочевников от Проклятого Отрога отвадили, отбивая у них скотину и убивая особо упрямых. Новопоселенцы в опасные степи тоже особо не лезли.
За годы правления Литара систему охраны отработали до мелочей, разведывательные десятки наемников шерстили Проклятый Отрог, проникали в степь на десять-двенадцать суточных переходов отслеживая поведение извечных врагов. Тот род, что решился на Большой набег давно поглотили другие кланы. Слишком большая добыча. Слишком мало воинов вернулось назад. Слишком жестокой оказалась месть лесовиков. Кланы, пришедшие на смену, пробовать Край на прочность не спешили, серьезной угрозы не было. Каждый год, в начале лета достойных молодых юнаков принимали в воины. Подвиг совершеннолетия, без него юнака не признают взрослым, равным другим воинам клана. Большинство совершали набеги на соседей. Красивая невеста, рабыня-наложница, а то и конь неимоверных статей, позволяли добиться благосклонности старейшин. И только самые нетерпеливые и отмороженные отправлялись в набег на приграничье, удача ставила вчерашнего подпеска вровень с самыми могучими и знаменитыми воинами клана. Теперь от их взгляда млела любая красотка, а из глаз старших исчезало пренебрежение. Вот только вернувшихся с удачей за все годы можно было пересчитать по пальцам. А единственная несомненная победа, когда удалось разграбить и сжечь небольшой хутор, обернулась потерей нескольких табунов и сгоревшими стойбищами. Ежегодную гибель десяти-пятнадцати жителей при защите поселений Литар воспринимал спокойно, невелика плата за мирную и спокойную жизнь.
Ретроспектива Аренг
Почти двадцать лет
Григ и Рэй работали подмастерьями-молотобойцами у собственного отца, члена столичной гильдии кузнецов. Особыми талантами братья не обладали, но таких много, кто заменяет талант усердием и старательностью. Братцы предпочитали отрываться в трактире. Корячиться в кузне всю жизнь, сначала на папашу, потом на старшего брата не достойно настоящего мужчина. И судьба дала шанс. Когда началась свара с соседями, Григ свинтил в ополчение одним из первых. Добровольно и с радостью. Осмотрелся, поводил носом и в очередном увольнении вместо обычной пьянки с новыми друганами притащил младшего брата в знакомый трактир.
—Рэй, не будь дураком,—кислое разбавленное пиво военного времени словно провалилось в широкую глотку. Григ вытер кудлатую бороду и продолжил:
—Война будет короткая, но в этом городишке всем хватит. Пока наши вояки узкоглазых на западе гоняют лепшие соседи нам здесь холку намнут.
Рэй хмуро сосал пиво. За этого хитрована отдуваться приходилось ему. Работы навалили гору. Да все несложная, именно такая, чтобы спихнуть подмастерьям. Не может же гильдейский мастер стряпать наконечники для стрел и болтов. Железа не хватало, а для стрельбы со стен годились и деревянные болты. Широких наконечников для копий из настоящего оружейного железа тоже давно не ковали. Зачем такие ополченцам, этому мясу сгодятся и палки с железкой на конце. Парень оторвался от кружки и тоскливо пробормотал:
—Рвать надо из города пока не поздно.
—Куда рвать, дурило?—Григ покровительственно ухмыльнулся,—Во все ближайшие деревни понаехали королевские рекрутеры. Всех мужиков сгоняют в тренировочные лагеря. Десятник говорил, что и пары месяцев не пройдет, как марривийцы здесь будут. В городе тоже всех кого можно до чиста выгребут. Думаешь папаша наследничка пошлет? Не-е-ет, старшенький при нем останется.
Рэй тоскливо обвел глазами зал. Привычный, как собственная задница трактир, изменился. Всегда низкий потолок, сейчас словно давил прокопченными балками. На каменном полу грязь и плохо замытые следы подозрительных луж. Кухонная гарь мешается с вонью давно протухшего светильного масла, это амбре изрядно приправлено вонью прокисшего пива и пота давно немытых тел. Даже крики подавальщиц стали визгливыми, парень присмотрелся и понятливо хмыкнул. Вместо слегка потасканных, но вполне еще товарных, всегдашних девок, меж обряженных в рваную и потертую кожу мужиков терлись бабищи весьма средних лет с необъятными прелестями. Пенсионная армия шлюх на промысле. Солдатне, одуревшей от муштры и малопонятных экзорциссий, пойдет. Все одно, баб видят и щупают раз в неделю. А молодая поросль шлюх ублажает господ офицеров.
—…вное пристроиться в задней шеренге,—прорвался голос брата,—это как раз для нас, длинным копьем нам орудовать привычней будет…
Григ отрыгнул и продолжил:
—Всех, кто завербовался учат строю, это не мечом махать в поединке, с таким дрыном можно и за неделю наблатыкаться, а там, глядишь, Богиня вывезет…
Вывезла. На убой, в первые ряды, генералы отправили, набранное в последние, перед осадой, дни мясо, едва научив вчерашних крестьян держать тяжелые ростовые щиты и упирать в землю короткие толстые копья. Рэй послушался Грига и им удалось пережить все четыре самых страшных атаки тяжелой марривийской пехоты. Григ вперед не рвался и братана попридержал, они неплохо приспособились. Ополчение в атаку не ходило и ражие ребята таскали с собой огромный, ростовой щит. Когда атакующие сминали первые шеренги, младший бросал копье, ослабляя общий строй, зато прикрывал обоих вблизи, ворочая щитом и тыкая коротким мечом, пока старшой отпихивался от дальних. За подобные новации сотник пригрозил обоих выпороть, но уже шло преследование, а в следующем бою сестренка решила все проблемы с командованием весьма радикальным способом.
С Греттой они встретились в пригородной деревне. После побега Рэя, папаша отправил дочку подальше от боев и осад, в деревню. Марривийцы спешили и серьезно пограбить не успели, хватая в основном мужиков для осадных работ. Баб, попавших под руку, оприходовали, но дур оказалось не так много, а поискать землянки в ближних лесах солдатне времени не хватило. Промашку исправили славные вояки славных вассалов славного Морана I, деревни, все одно, на счету ворога поганого числятся, а сервы всем нужны. Одна такая шустрая компашка союзничков после прибыльной охоты наткнулась на десяток Грига с Рэем. Хорошо выпили и за встречу, и за славного короля Морана I. Перепившихся чужаков прирезали по тихому и закидали ветками в ближайшем овраге. Сами виноваты—Богиня велела делиться. Баб, конечно, попользовали, но отпустили живыми. Свои все же, да и продавать некогда. А после возни с ветками, задирая подол приглянувшейся бабе, Рэй чуть не обделался. Полонянки[33] давно смирились и солдатские “ласки” воспринимали с молчаливой покорностью, не убудет. Убить, не убьют, а лишняя оплеуха никому не нужна. Поэтому неожиданный визг вызвал оторопь и слегка протрезвевший Рэй, сестренку все же узнал.
Познавшая уже житейские тайны девка, пристроилась маркитанткой при сотне. Под неплохим прикрытием братанов, цепкие и практичные бабьи мозги помогли родичам неплохо развернуться. Вскоре в крепкой повозке Гретта уже везла винную захоронку местного старосты, случайно сломавшего шею в глубоком овраге. Выпивка и доступные бабы, товар в армии востребованный, а кулаки бывших молотобойцев отваживали любителей халявы. Вскоре заработок маркитантки намного превысил мародерские потуги братьев, да и передком она обслуживала уже только офицеров, для клиентов попроще прихватизировали в попутной деревне пяток нестрашных на вид и послушных девок. Но самое сладкое пришлось под конец. Как и кого ублажила сестренка добиваясь главного приза, Грига не интересовало, но наградные королевские грамотки на именные хутора она выморщила. Да не две, а три. Впервые за все время существования королевства женщину официально признали одним из “героев, спасших столицу и государство”.