Лисьи Чары
Шрифт:
Пан пожала плечами.
– Наверное, чтобы ты сейчас об этом спросил. Что с отцом?
– Ох, кабы я знал. Полчаса назад приехал целитель из Эйбина, теперь ощупывает бедолагу Герна и качает головой. Они в доме старосты, можешь сходить, но едва ли этот красавчик тебе скажет что-то. Я могу точно утверждать только одно: я никогда еще не сталкивался с подобным колдовством. И вот еще что я нашел около часовни…
Он протянул Пан обрывок ошейника. Шутовка осторожно дотронулась до прохладного металла, так похожего на серебро. Ничего общего с серебром он не имел.
– Я предположил, что это редкий чар, но знаешь, Панце… - Рискл поскреб давно не бритый подбородок, - это что-то другое.
– Так-так-так… - Пан опустилась на ступеньку, вертя в руках ошейник. – У нее есть медальон, способный пленить оборотня, ошейник для ветра, она с легкостью закрывает дорогу тварям с изнанки… Что же?... Ах, да, она еще и универсал! Тьфу!
Рискл покачал головой.
– Не может она быть универсалом, Панце. Знаю я ее. Конечно, маска многое скрывает, но голос остался прежним. Это Эйслин.
– Ваша с отцом боевая подруга? – удивилась Пан.
Черный маг поморщился.
– Нечто вроде. Универсалкой Эйслин сроду не была, да, неплохая щитовница, но не более того. А тут вдруг с легкостью начала применять заклинания других школ, в том числе и черные. То, что она сотворила с замком, и десяток магистров не устроят! – Рискл покачал головой. – Кажется, она открыла способ без последствий пользоваться иными магическими школами, в принципе, с колдовством у нее никогда проблем не было.
Пан мрачным взглядом окинула чистое небо.
– Скажи, ты не видел, куда ушли тучи?
– Зачем тебе? – Рискл сбился с мысли и часто заморгал.
– Я, наверное, сошла с ума, потому что хочу устроить одной из них допрос.
Пан поднялась и вернулась в дом. Низу не спал, с несчастным видом он отвечал на бесконечные вопросы вертлявого Джонни. Завидев шутовку, мальчик поспешно поклонился и выскочил из комнаты.
– Ты спасла мне жизнь! – простонал лис. – Он кого угодно насмерть заболтает!
– Хороший ребенок, - пожала плечами Пан. – Между прочим именно он залатал твои раны. Скажи спасибо, что это не пришлось делать мне, ты бы тогда уже встречался с предками.
Она осторожно опустилась на край кровати, не сводя глаз с неподвижно лежащей поверх одеяла левой руки лиса. На сером бинте проступало свежее пятно крови.
– Слушай, Низу… Ты не мог бы узнать у тучи, разглядела ли она что-то в тетрадке Эйслин?
– Эйслин? – переспросил лис.
В этот момент их разговор был прерван Мартой, вооруженной миской рыбного супа. На лице оборотня отразился ужас. Пан малодушно скрылась и переждала бурю. Пока Марта кормила сопротивляющегося лиса, шутовка разыскала целителя. Облаченный в темно-голубую мантию маг был немногим старше ее самой и, судя по перстню, не заслужил еще высокого ранга. Иной, скорее всего, не снизошел бы до деревенских беспорядков. Вид у юноши был озадаченный.
– У вас не найдется снадобья от сильных ожогов? – поинтересовалась Пан.
– Уйди, - отмахнулся маг. – Не до тебя сейчас. Ожоги у них!
Пан со вздохом вытащила из-за пазухи гильдейский знак. Сейчас не помешала бы грамотка, подписанная Злотаном, но она сгинула вместе с сумкой. Целитель тупо изучил шутовской медальон и сглотнул.
– Простите, госпожа…
– Прощаю, - отмахнулась Пан. – Так снадобье…
– Какого рода ожоги? – целитель сразу же собрался и принял самый профессиональный вид.
– У моего друга сильно обгорели руки, - Пан опустилась на лавку, скрестив ноги, и снизу вверх изучила целителя. – Их надо вылечить во что бы то ни стало. Дело государственной важности!
Она осклабилась. Целитель бросил еще один – несколько затравленный – взгляд на гильдейский шутовской знак. От этих безумцев-шутов можно было всего ожидать. Вытащив из-под мантии небольшой, туго набитый кошель, он извлек сверток, упакованный в плотную темную бумагу.
– Это бинты, пропитанные особой мазью.
– Это лучшее, что у вас есть? – сощурилась Пан.
Целитель неуверенно кивнул. Забрав у него сверток, шутовка насмешливо выкинула элегантное прощальное коленце, проклиная про себя слишком узкую юбку, отсалютовала и побежала к дому Марты. Экзекуция к тому времени уже кончилась, и оборотня оставили в гордом и угрюмом одиночестве. Когда Пан вошла в комнату, он демонстративно отвернулся.
– Предательница! Бросила меня на произвол судьбы!
– Знаешь, для умирающего ты поразительно живо себя ведешь, - огрызнулась щутовка, разворачивая бумагу. В нос ударил резкий запах трав. Лис заинтересованно принюхался. – Я тебе, между прочим, за лекарством ходила.
– Ну, показывай, чем вас калечат, - хмыкнул оборотень, протягивая руку.
Пан спокойно отвела ее в сторону и занялась перевязкой его левой кисти. Лис морщился от боли, но молчал.
– Я начала рассказывать, когда меня так грубо прервали, - Пан осторожно прикрыла самый страшный ожог влажным бинтом, сосредоточенно прикусывая губу. – Эйслин… Эта ведьма – бывшая приятельница отца и Рискла, та самая белая волшебница, с которой они совершали подвиги. Рискл говорит, что теперь она – универсал, хотя сроду такого не могла. Он думает, она открыла способ обойти ограничения.
Она слишком сильно затянула бинт, и лис едва слышно застонал. Пан застыла, глядя на его подрагивающие веки.
– Ничего страшного, - шепнул лис. – Ты, значит, хочешь знать, что написано в тетрадке этой Эйслин? Это можно узнать… Тучи, конечно, ушли далековато, но я их позову.
– Только не перенапрягайся, ладно, - попросила Пан, закрепляя кончик бинта. – Я не для того тебя из развалин вытаскивала, чтобы теперь ты себя уморил.
Оборотень кивнул и медленно закрыл глаза.
– Открой окно, - попросил он некоторое время спустя.