Лисичка
Шрифт:
Мистер Гэррард спускался по ступеням к своей коляске, когда к крыльцу подошел герцог Гленорг.
— Гэррард, какой приятный сюрприз, а я собирался сегодня к вам заехать, чтобы сделать подарок невесте, — обратился Чарльз к ювелиру.
— Милорд, я в ближайшую неделю не принимаю никаких заказов, поскольку должен изготовить необычную диадему для княжны из этого дома — она выходит замуж, это — очень срочный заказ.
— Рад сообщить вам, что эта княжна — моя невеста. Значит, она заказала диадему? — поинтересовался герцог и улыбнулся.
— Гэррард, я хочу убить двух зайцев: подарить невесте то, что ей понравится, и преподнести подарок из вашей мастерской. Вам уже выдали аванс?
— Нет, я еще не знаю, сколько камней понадобится на это украшение, поэтому выставлю счет в течение двух дней.
— Вот и отлично, пришлите счет мне, а если кто-то из семьи моих будущих родственников приедет за счетом к вам в мастерскую, скажите, что плачу я.
— Хорошо, ваша светлость, — согласился ювелир. Молодой Гленорг, пока не ушел служить на флот, был его самым лучшим клиентом — в отличие от принца-регента, он всегда исправно платил по счетам. — Я думаю, ваша невеста и ее родные будут счастливы, что вы оплатите фантазию вашей дамы.
— Сомневаюсь. Насколько я успел узнать эту красавицу — она будет очень разочарована, — ответил Чарльз и довольно улыбнулся. Ему очень нравилось дразнить эту злючку.
Герцог вошел в вестибюль дома своей невесты, и пока дворецкий величественной поступью вел его в гостиную, представлял лицо своей нареченной, когда она узнает о том, что ненавистный жених совершил очередной «благородный» поступок, ведь она считала его злобным и грубым существом.
Он уже понял, что девушка не собиралась навязываться ему, когда пришла ночью в сад, просто она была очень своевольна и, скорее всего, страшно избалованна обожающим ее семейством.
Вспомнив озорные глаза и обаятельную улыбку княжны, герцог признался самому себе, что тоже баловал бы это очаровательно создание, если бы она была его сестрой. И тут же почувствовал, что совсем не хочет иметь такую сестру. Нет уж, пусть она лучше будет его невестой — легче застрелиться, чем опекать такую взбалмошную девушку. Но привычка быть честным с самим собой подсказала молодому человеку, что он противоречит сам себе, ведь опекать Долли после свадьбы придется ему. Эти мысли были слишком опасными, и Чарльз отогнал их.
Дворецкий торжественно доложил о прибытии герцога и открыл перед ним дверь в гостиную. Он сразу нашел глазами Долли. В белом утреннем платье с волосами, заплетенными в толстую косу, она казалась совсем юной. Увидев его, девушка вспыхнула, и Чарльз с повышенным вниманием начал приветствовать хозяйку и графиню Апраксину, чтобы дать ей возможность прийти в себя.
— Миледи, вы позволите мне пригласить мою невесту на прогулку в Гайд-парк? — обратился он к княгине.
— Если она согласится, — дипломатично ответила Катя.
— Миледи, вы поедете со мной на прогулку? — спросил герцог, обернувшись к Долли.
— Мы пригласили капитана Брауна, в коляске просто не хватит мест, — возразила княжна и с огорченным видом развела руками.
— Я хотел пригласить вас поехать верхом, — уточнил Чарльз, и его улыбка ясно сказала девушке, что он разгадал ее уловку. — У вас есть верховая лошадь? Если нет, я завтра же вам ее подарю.
— Дорогая, ты можешь взять любую из лошадей твоего брата, — с готовностью подсказала княгиня, с интересом наблюдавшая за этой дуэлью характеров.
— Хорошо, жду вас через час, — согласилась Долли, опустив глаза. Она не могла признаться, что у нее здесь нет амазонки, ее гордость просто не вынесла бы этого.
Герцог откланялся и ушел к себе, и Долли могла бы поклясться, что она слышала его смех в вестибюле, но нужно было решать возникшую проблему, и она обратилась к невестке.
— Катя, но у меня нет амазонки. Что делать?
— Мы с тобой одного роста, наденешь мою, — предложила княгиня, — пойдем, выберешь ту, что тебе понравится.
В гардеробной она показала на вешалки с тремя амазонками, и Долли выбрала ярко-голубую юбку и коротенький черный жакет-спенсер с белой шелковой блузкой. Горничная Кати Поленька помогла ей одеться. Амазонка сидела отлично, только блузка и жакет слишком плотно обтянули ее грудь.
— Катя, что мне делать, у меня грудь больше, чем у Елены и у тебя, а вы старше меня на два года, — расстроилась Долли.
— Радоваться нужно, глупая, — расхохоталась ее невестка, — мужчины с ума сходят, глядя на такую грудь.
— По мне не нужно сходить с ума, — рассердилась девушка, — и что, скажи на милость, теперь делать с этим жакетом?
— Завяжи на груди шелковый шарф, — посоветовала Катя, — и он прикроет слишком тугой жакет, хотя я бы оставила всё, как есть.
Долли завязала на груди шелковый шарф в тон юбке и, повернувшись перед зеркалом, осталась довольна. Она надела сапоги для верховой езды — благо, и размер ноги с невесткой у нее совпадал, закрутив косу узлом, приколола на макушку маленькую шляпку с пером и отправилась выбирать себе коня.
В конюшне она увидела пару белоснежных лошадей, которых запрягали в коляску Кати, и трех английских верховых, которые окрасом и статью напомнили ей Лиса, но всем им было далеко до ее любимца. Они были ниже ростом, в них не было того изящества линий, и, как подозревала Долли, никто из них не мог похвастаться такой скоростью, как ее любимый конь. Княжна выбрала самого рослого жеребца и, попросив конюха оседлать его, вернулась в дом. У входа она увидела своего жениха, который вел за повод коня, как две капли воды похожего на ее любимца, которого она только что вспоминала.