Лисичка
Шрифт:
— Лис! — вскричала Долли и кинулась к коню, — Лис, как ты сюда попал?
Но конь не реагировал на нее, а, наоборот, слегка попятился, фыркнув сквозь бархатные ноздри. Чарльз изумленно смотрел на девушку, не зная, что подумать.
— Откуда у вас этот конь? — спросила Долли, повернув к герцогу растерянное лицо, — он как две капли воды похож на моего коня, который остался в России, только этот немного светлее.
— Он родился в моей конюшне девять лет назад, — объяснил Чарльз, и вдруг странная
— Да, мой конь — темно-рыжий, а этот — рыжий с золотистым отливом, — с готовностью подтвердила Долли.
— А как к вам попал ваш конь? — поинтересовался герцог, который боялся поверить в чудо.
— Мне папа подарил его на десятый день рождения, специально выписал из Англии.
— А сколько вам лет?
— Восемнадцать — могли бы навести справки раньше, до того, как сделали предложение, — съехидничала Долли, но герцогу уже было всё равно.
— Вашего коня зовут Бронзовый, а это — его брат Золотой. Ваш конь тоже из моей конюшни, — рассказывая, молодой человек смотрел в мятежные зеленые глаза и удивлялся, как шутит судьба: оба его коня, на которых он возлагал столько надежд, возвращались к нему через женщин. Только первого жеребенка спасла для него любящая тетушка, а второй достался девушке, которая его еле терпела, но он все-таки собирался на ней жениться.
— Моего коня зовут Лис, — твердо ответила княжна, — всё, что было до нашей с ним встречи, меня не интересует.
— Что за странное имя для коня — первый раз слышу, чтобы коня называли лисицей.
— Вы не понимаете, Лис — это глава лисьей семьи, он — самый главный. А имя ему дал мой отец, потому что это был его подарок мне. Меня он звал Лисичкой, а шкурка жеребенка была одного цвета с моими волосами, — объяснила Долли. На глаза девушки навернулись слезы, и она отвернулась.
— Он, наверное, очень вас любил, — произнес за ее спиной мягкий голос. — Ведь «Лисичка» означает «малышка», «лиса-девочка»?
— Да, — Долли, справившись с собой, снова повернулась к своему собеседнику и подтвердила, — вы правильно понимаете значение этого слова.
— И мне кажется, что дело не только в цвете волос, — предположил герцог, — по-моему, дело еще и в чертах характера. В наших сказках лиса обычно вертит другими зверями, заставляя их плясать под свою дудку.
— А в наших сказках лиса заставляет всех других зверей таскать ей каштаны из огня, — парировала Долли. Она увидела коляску, которую кучер подогнал к крыльцу, и предложила — поедемте, пусть остальные нас догоняют.
— С удовольствием, — согласился герцог.
Он передал повод Золотого подошедшему конюху, обняв тоненькую талию девушки, легко поднял ее и посадил в седло, потом вскочил на своего коня и поехал вперед. Въехав в ворота Гайд-парка, Чарльз свернул на боковую аллею.
— Ну что, посмотрим, чей конь быстрее? — предложил он.
— Я и так знаю, что ваш конь быстрее, ведь он — брат Лиса, здесь его никто не догонит, но я с удовольствием поскачу с вами, если вы дадите мне фору.
— Идет, считаю до десяти, — согласился герцог.
Девушка пригнулась к гриве коня и понеслась вперед, а он, честно досчитав до десяти, пустил Золотого в галоп. За поворотом аллеи Чарльз увидел княжну и начал догонять ее. Несмотря на все старания девушки, через пару минут он догнал ее и, придержав Золотого, поскакал рядом. Лицо Долли разрумянилось, глаза блестели, мелкие локоны, выхваченные ветром из прически, завивались вдоль щек и на шее, легкий шелковый шарф, который она повязала на груди, теперь летел за ее плечом, как знамя. Взгляд герцога упал на черный жакет, плотно обтянувший грудь девушки, и перед ним вновь встало видение из ночного сада: ярко-красное одеяние с глубоким вырезом и теплые, упругие, бело-розовые полушария под его ладонями. Ему сразу же стало жарко, кровь огнем прокатилась по его жилам. И в который уже раз за эту неделю он спросил себя: как он собирается провести в целомудрии год рядом с женщиной, которую хочет?
Ответа у него не было, оставалось только отвлекаться, занимая свой ум бытовыми вопросами. Чарльз издалека увидел коляску светлейшей княгини, въехавшую в Гайд-парк, и, жестом показав на нее своей спутнице, поскакал навстречу экипажу. В коляске, кроме графини Апраксиной, княжны Лизы и Даши Морозовой, герцог увидел высокого сухощавого блондина, чей загар выдавал в нем моряка. Графиня Апраксина представила ему капитана Брауна, герцог пожал капитану руку и, вглядевшись в лица девушек, безошибочно определил, что капитан здесь ради Даши.
— Миледи, — обратился он к графине, — вы уже решили, сколько подружек невесты будет на нашей свадьбе?
— А разве Долли вам не сказала? — удивилась графиня, — у нее будет три подружки: Лиза, Даша и Генриетта.
— Вот как, у меня пока только два шафера — мой брат и морской офицер Вильям Морис, с которым я служил последние три года, — герцог повернулся к моряку и попросил, — капитан Браун, если бы вы согласились быть шафером на нашей свадьбе, я был бы вам очень обязан.
— Это — большая честь для меня, милорд, — обрадовался Браун. Он бросил быстрый взгляд на Дашу, с улыбкой потупившую глаза, и восторженно воскликнул, — конечно, я согласен!
Молодой человек понял, что еще два союзника в окружении Лисички перешли на его сторону. И смеясь в душе, подумал, что еще неизвестно, кто кому будет таскать каштаны из огня. Игра в покорение души этой гордой девушки становилась все увлекательнее и безумно нравилась герцогу.