Лисичка
Шрифт:
— Ну вот, я готов встретиться с невестой и подарить ей обручальное кольцо, — сообщил он своему отражению и взял со столика бархатную коробочку.
Пройдя через садовую калитку, которую теперь не запирали — как бы подчеркивая, что бывшие соседи скоро станут одной семьей, герцог хотел подняться по ступеням, но увидел темную головку своей невесты среди роз в противоположном конце сада. Он подошел к скамейке, где сидела девушка, и уже собрался ее окликнуть, когда, почувствовав, что она не одна, Долли подняла на него грустные глаза.
— Здравствуйте, дорогая, — герцог присел на скамейку рядом с девушкой, взял
Долли отвернулась, но он успел заметить слезы, блеснувшие в ее глазах. Помолчав, она ответила на его вопрос:
— Да, меня не радует то, что завтра и послезавтра я буду обманывать хороших людей, произнося клятвы, которые считаю важными, с намерением нарушить их через определенный срок.
— Что же, это делает вам честь, — похвалил девушку герцог. — Я очень ценю то, что вы честны со мной, но поверьте опытному человеку: на великосветских свадьбах никто не ждет от молодоженов, что они будут буквально воспринимать клятву «любить и почитать», а еще меньше вы найдете людей, которые готовы это делать «в бедности и болезни». В нашем кругу браки заключаются по трезвому расчету, и очень часто напоминают мне то, что я делал на своей конеферме, когда пытался вырастить чемпиона королевских скачек.
— Вы разводили лошадей? — изумилась девушка, и в глазах невесты Чарльз увидел неподдельный интерес, — а сейчас что, не разводите?
— Я ушел служить на флот, а отец продал моих лошадей на аукционе, вот тогда Бронзовый и попал в Россию. — Герцог не хотел обсуждать свои взаимоотношения с отцом, поэтому перевел разговор, достав из кармана зеленую бархатную коробочку.
— Я уже сделал предложение, поэтому не буду становиться на одно колено, но прошу вас, примите это кольцо в знак нашей помолвки, — попросил он и, вынув кольцо из бархатного гнезда, надел на руку девушки, — вот видите, как будто оно здесь и было всю жизнь.
Долли со смешанными чувствами смотрела на огромный изумруд, закрывший всю фалангу ее безымянного пальца. Два плоских бриллианта в основании платинового ободка, поблескивая, оттеняли яркий густой цвет центрального камня. Кольцо было изумительно красиво, и сразу ей понравилось, но три дня назад, получив от ювелира диадему, она узнала от Кати, что герцог сам заплатил за украшение. Для человека, брак которого должен был продлиться только год, герцог делал слишком много трат. Она посмотрела на молодого человека, но его красивое смуглое лицо было абсолютно спокойным, он только с интересом наблюдал за ее реакцией.
— Спасибо, ваша светлость, но вы уже заплатили за диадему, а теперь еще и это кольцо… Вы тратите слишком много денег на празднование брака, в который были вынуждены вступить, но не желали его. Я, наверное, не должна принимать эти подарки.
— Открою вам секрет: я всегда делаю только то, что считаю правильным, — мягко сказал Чарльз. — Никто не знает о наших договоренностях, все думают, что герцог Гленорг женится на самой красивой девушке, к тому же знатной и богатой, давайте не будем их разочаровывать. Бог так рассудил, что наша свадьба будет вторым главным светским событием сезона после визита императора Александра, я хотел бы оправдать ожидания публики.
— Вы так считаете? — Долли почувствовала в его словах правоту и сдалась. — Я возьму
— Стыдно накануне свадьбы говорить о разводе, это — дурной тон. Давайте притворимся, что мы обычная светская пара, сосватанная родителями — без ярких страстей, но довольная друг другом, — предложил герцог и весело подмигнул девушке. — Ну, что, Лисичка, сможете обвести остальных зверей вокруг пальца?
Девушка посмотрела в лукавые глаза своего жениха и приняла вызов:
— Я смогу, но только тогда вам придется таскать мне каштаны из огня.
— А вот это мы еще посмотрим. Хотите пари?
— Какое? — удивилась Долли.
— Вы не сможете изобразить счастливую новобрачную в течение двух дней празднований. — Чарльз поддразнивал девушку, и получал огромное удовольствие, глядя, как зажглись золотыми огоньками ее зеленые глаза и оживилось нежное личико. — Ставлю кольцо и диадему против того, что вы разрешите мне поцеловать вас так, как я захочу.
— Но я почти ничем не рискую, это — нечестное пари, — засомневалась Долли.
— А вы сначала выиграйте его, а потом говорите, — парировал ее жених.
— Ну, хорошо, спорю, — согласилась княжна.
Герцог символически два раза плюнул на ладонь и протянул девушке руку, она, засмеявшись, тоже поплевала на ладонь и пожала руку жениху.
— Отлично, мы поспорили, победителя определяем послезавтра вечером, — подвел итог Чарльз, — но давайте начнем с того, что будем звать друг друга по именам, иначе нам никто не поверит. Попробуем?
— Чарльз, — тихо произнесла княжна, как бы пробуя звучание нового имени.
— Прекрасно, Долли, вы так хорошо произносите мое имя, что это — уже подарок. Считайте, что кольцо вы уже выиграли, на кону остается диадема.
— Нет уж, действуем, как договорились, — твердо сказала девушка, — я слышала, что для англичан пари — святое дело, нечего менять правила, если пожал руку сопернику.
— Сдаюсь, — признал поражение Чарльз, — моя русская невеста пристыдила меня за плохое знание английских традиций. Пойдемте, погуляем по саду, тем более что он у нас теперь общий.
Они прошли через калитку, обошли все дорожки парка Гленорг-Хаус и по кружевному мостику поднялись в беседку. По лицу невесты герцог видел, что и она вспомнила их ночную встречу на этом месте.
— Я вас очень испугал той ночью? — виновато спросил он, — ведь вы упали в обморок.
Долли напряженно молчала. Он видел, что она мучительно решается на что-то, и, наконец, девушка твердо посмотрела ему в лицо и сказала:
— Это не только моя тайна, поэтому всего я вам не скажу, но дело в том, что почти год назад моя подруга попала в беду. Я пыталась ее выручить, но преступник, похитивший ее, запер и меня в своем доме. К счастью, у меня был с собой пистолет, правда, всего с одной пулей. Я выстрелила в замок, открыла дверь и сбежала. Потом я привела в этот дом своего крестного с отрядом из слуг. Мы освободили мою подругу — к счастью, она не пострадала, но преступник уже сбежал. Теперь его ищет полиция, а мы обе — свидетельницы против него, и, похоже, он охотится за нами. По крайней мере, в нашем имении под Москвой он стрелял в меня. Поэтому я так испугалась, когда вы меня схватили — ведь дом был необитаем, и мне показалось, что это Островский снова нашел меня.