Листопад
Шрифт:
Хуршида снова залилась смехом. Так, беседуя, влюбленные начали собирать хлопок.
– Султан-ака, кем Вы работали раньше, до того, как сюда приехали?
– спросила Хуршида.
– О, это долгая история - начал вспоминать о своем прошлом Султан, не отрываясь от работы и продолжал.
– Раньше я работал в Чарвакским горном заповеднике егерем. Жил в хижине на высокой скале, на высоте 1000 метровом над уровнем моря. В пасмурную погоду моя хижина исчезала среди облаков. Раньше от недостатка кислорода у меня оглушались уши, и из носа шла кровь. Потом постепенно я к этому привык. Под высокой скалой, где я вел одинокий образ жизни, бешено бурлила горная река, и ее волны с грохотом набегали на гранитные скалы, оттачивая и шлифуя их до блеска зеркал. Вода в реке была такая холодная, что зубы человека мгновенно замерзали даже летом. Войти в воду было еще опаснее, не столько из-за быстротечности и глубоководности реки, сколько из-за ее студеной воды, которая замораживает ноги, тело и даже мозг человека. Самое удивительное для меня было то, что в такой реке с чересчур
– думаю. Для человека как я, который живет в безлюдных горах, это было удивительно. А на соседней скале жили орлы. Они летали высоко, расправляя свои могучие крылья и парили, образуя в небе большой круг.
– Чияааааак!- крычали они, гордо летая над вековыми горными скалами над лесами и над бурлящей рекой. Хотя они по природе были хищными птицами, но они жили в своем гнезде мирно и дружно, относились друг к другу с пониманием и уважением. Орлы кормили своих птенцов свежим мясом, когда люди в нашей стране питались только хлебом и чаем, иногда кушая траву как вегетарианцы. Я завидовал орлам по белому и от чистого сердца, за то, что они жили свободно, не так как другие орлы, которые живут в клетках.
Однажды я возвращался с работы и смотрю - в моей хижине всё перевернуто, как говорится, верх дном. Причину беспорядка я сразу узнал. Оказывается, в мою хижину забралась белка. Я еле её прогнал, ударяя шумовкой по тазику и громко крича. В ясную погоду, глядя в окно хижины можно было любоваться летним пейзажем. Пленяли душу снегом покрытие горные вершины, зеленые хвойные леса своим первозданным нетронутым видом. Самое забавное было то, что когда я глядел в низ, мне казалось, что скала, где находится моя хижина, плывёт в воздухе беспрестанно, словно корабль по морю. Голова у меня кружилась, при виде этого зрелища. В непогоду я был вынужден сидеть дома, плотно закрыв двери и окна, так как в хижину могли вторгнуться облака. В безоблачную ночь сидишь у окна и наблюдаешь за луной в бескрайнем небе, кишащем несметным количеством звёзд, мерцающих, над лесом. Иногда в синем сумраке я засыпал прямо у окна, облокотившись на подоконник. А иногда с шумом начинает лить тропический ливень, и за серой стеной ливневого дождя исчезают окрестности.Загремят громы раскатамы, оглушая окрестность. А после ливневого дождя человек легко дышет, наполняя легкие свежым и целебным воздухом. После дождя, мир кажется помолодевшим. В таких моментах тебе еще больше хочется жить на этой прекрасной планете. Глядишь, на листьях травы и на влажных ветках зарослей начинают медленно ползти улитки, лениво вытянув свои нежные маленькие рога, на кончиках которых распложены их крохотные глаза. Я люблю улитки. Они не спеша двигаются, высунув шею из хрупкой ракушки. В Чарвакских горах, где я жил и работал егерем, особенно на лужайках, улиток много - завершил свой рассказ Султан.
– Какие чудесные сны и какое лирическое прошлое у Вас, Султан-ака!
– восхищённо сказала Хуршида.
– Да, не жалуемся. Теперь разрешите задать Вам один деликатный вопрос, госпожа Хуршидаханум мадам де ла Маркиза ла тумбала неже пасе суа э фасеблу манеже - скзал Султан и, не дожидаясь ответа, продолжал:
– Я, конечно, прошу прошения за то, что задаю Вам иногда глупые вопросы, как неопытный следователь в следственном изоляторе. Это от того, что я Вас люблю, и без Вас я не могу жить не только на этом свете, но и даже в раю. Ну, посудите сами, если я начинаю тосковать по Вас спустя несколько минут после того, как мы расстаёмся, как же я могу жить без Вас в раю, где люди живут вечно? Я так Вас люблю, что, когда увижу Вас, я тут же замираю на миг словно стена, словно человек на фотографии. Ответьте мне честно и прямо -у Вас парень есть или нет? Успокойте душу бедного механизатора, который безумно любит Вас. Неужели Вам трудно произнести два коротких слова - да или нет?
Выслушав Султана, Хуршида снова покраснела. Она старалась не смотреть в глаза Султана, который ждал ответа от нее на свой трудный пытливый вопрос. Наконец, Хуршида заговорила:
– Знаете, Вы задаете мне очень трудные вопросы. Ну, что же, Султан-ака, раз Вы настаиваете, то мне придется всё-таки ответить на этот вопрос. Только обещайте, что Вы не обидетесь - сказала Хуршида, опустив глаза.
– Обещаю. Слово мужика - сказал Султан, приготовившись слушать.
– Даже не знаю как Вам сказать...Ну, если коротко, то... да , то есть... у меня есть парень - призналась Хуршида. От этих слов Султан содрогнулся, побледнел лицом от чувства ревности и бессилия.
Да?
– произнёс он с трудом, так как у него пересохло в горле. Хотя Султан был достаточно крепким и сильным парнем, но тут он присел от бессилия на большой тюк хлопка.
– Да - сказала Хуршида.
– А кто он?
– спросил Султан.
– Я боюсь сказать. Он такой красивый, сильный, умный - Хуршида начала перечислять положительные стороны своего возлюбленного парня.
– Ну, что Вы режете меня без ножа. Ну... в общем, ясно. Значит, есть все-таки у Вас парень. Ну что же, жаль, конечно, что вышло так. Ладно прощайте тогда, я пожалуй уйду, чтобы не мешать Вам. Огуа, госпожа Хуршидаханум мадмуазель де ла Маркиза ла тумбала неже пасе суа э фасеблу манеже, огуа - сказал Султан и поднявшись, собрался уходит. Но тут ее
– Это Вы! То есть нету у меня парня, кроме Вас, Султан-ака!
– сказала Хуршида улыбаясь и покраснея.
– Да?!
– спросил Султан тараща глаза.
– Да - тихо, почти с шепотом ответила Хуршида.
Султан от радости хотел было кричать на всё поле, что он самый счастливый человек в мире, но Хуршида закрыла ему рот ладонью своей нежной руки. Султан обнял свою возлюбленную девушку крепко и поцеловал ей в губы, в глаза, в шею...
– Ура!
– сказал он, глядя в красивые глаза Хуршиды. А она всё улыбалась сквозь слезы.
10 глава
Письмо с того света
Султан знал понаслышке и в книгах читал о том, что есть на свете такое чувство, как любовь, за которое влюбленные готовы пожертвовать своей жизнью, если это потребуется. Посмотрев как-то в кинотеатре индийский фильм "Сангам", он даже безмолвно плакал, тайно вытирая слезы в свой дырявый носовой платок. Но на протяжении своей собачей жизни ему ни разу не приходилось столкнуться лоб в лоб с любовью. Он только теперь начал чувствовать силу этого безумного безжалостного чувства, которое причиняет лишь страдания и представляет собой настоящую пытку. Султан потерял покой, потерял голову и иногда чувствовал себя солдатом, который получил контузию на войне, во время артобстрелов и авиаударов, где воют снаряды. Проснувшись, он обычно быстро моется и, на ходу кушая свой завтрак, спешит на хлопковое поле, где Хуршида собирает белое золото. Спешит, чтобы увидеться со своей возлюбленной девушкой снова и как можно скорее. Он не может теперь существовать без нее. Султан ею дышит. Хуршида для Султана как воздух. Вот они снова вместе и им кажется, что они собирают не хлопок, а белые облака в небесах.
– Мы собираем белые весенние облака на осеннем поле! Какой парадокс!
– воскликнул Султан, кладя собранный им хлопок в фартук Хуршиды. Она, согнувшись в поясе, с тонкой талией, собирала хлопок и слушала рассказ своего возлюбленного парня молодого тракториста Султана.
– Госпожа Хуршидаханум мадам де ла Маркиза ла тумбала неже пасе суа э фасеблу манеже, знаете, о чем я мечтаю? Не знаете? Ну, тогда лучше я сам Вам расскажу. Я мечтаю поступить учиться в Ташкентский Государственный Университет, и оказаться в одной группе с Вами. Ох, я бы сидел рядом с Вами и глядел бы только на Вас до конца лекции и на переменах тоже. Также я бы с удовольствием провожал Вас в общежитие в студенческом городке и сидел бы, ожидая Вас, не уходя даже ночью, глядя на Ваше светлое окно, где еще не погас свет. Сидел бы до утра в надежде увидеть хотя бы мельком Ваш профиль еще раз у окна, и вздыхать, обессилено прислоняясь спиной к дереву, чтобы не упасть.Не уходил бы я оттудава, пока ваша нервная сокурсница не выливает холодную воду из ведра на мою голову через открытого окна. Я с удовольствием провожал бы Вас по тропинке студенческого городка, когда в аллеях из кленов и тополей тихо опадают желтые и багровые листья, покрывая безлюдные чистые тротуары. Мы бы шли рядом сквозь листопад, вдоль линии,где на поворотах со скрипом поворачивают трамваи, звеня своими звоночком. Мы бы готовили уроки вместе, сидя рядом в Вашей комнате, с освещёнными лицами при свете настольной лампы. В какой-то момент Вы указали бы на ночное окно комнаты и радостно сказали: "Ой, смотрите, Султан-ака, снег падает!" И мы, подойдя к окну, молча глядели бы вместе на ночной снегопад, сквозь который еле виднелись запорошенные снегом дороги, тусклый силуэты домов и рыжие окна, уличные фонари, где сквозь снежных хлопьев льется усталый свет.
– Было бы хорошо, но мой отец никогда не разрешит, чтобы я училась где-нибудь вдали от дома -сказала Хуршида, печально улыбаясь и молча продолжая собирать хлопок.
– Вы лучше расскажите о своем прошлом, о Вашей счастливой юности. Мне это очень интересно - сказала Хуршида. Султан на миг задумался, потом начал говорить:
– Эх, госпожа Хуршидаханум мадам де ла Маркиза ла тумбала неже пасе суа э фасеблу манеже, я пережил тяжелое горе в юности, так как когда мне исполнилось 12 лет, отец мой умер. Он был летчиком и потерпел авиакатастрофу, когда опылял хлопковые поля ядовитыми пестицидами. Самолет кукурузник, которым управлял мой отец, ударился в линию высоковольтных электропроводов и взорвался на глазах хлопкоробов, которые вручную собирали хлопок на поле. Отец мой, конечно, катапультировался в тот момент, но к несчастью заклинила катапульта.Но он все же успел спрыгнуть с кабины самолета и упал в хирман. В тот момент мы с моей мамой сидели дома. Услышав грохот, мы подумали, что где то снова загремела священная война. Я даже намеревался срочно пойти в военкомат, чтобы записаться в отряд добровольцев и отправится на фронт, чтобы стать героем, воюя с врагом, который вероломно и безо всякого предупреждения вторгся в наши священные земли. Мы с мамой вышли на улицу и подумали, что взорвался сбитый вражеский самолет "Фокке-Вульф". Люди интересуются, а дети кричат, народ ликует и радуются. Я тоже. Но увы. Разбившимся летчиком оказался не какой-то фашист, а мой бедный отец, лётчик кукурузника. Так я потерял своего единственного любимого отца навсегда. Но я всегда верил и верю в потустороннюю жизнь человека. Старался самостоятельно заниматься спиритизмом и наладить отношения с покойниками, особенно со своим отцом, но безуспешно. Однажды мне пришлось побеседовать с одним горбатым и хромым могильщиком по поводу того, можно ли вообще переписываться с покойником.