Листопад
Шрифт:
– А что если он пожелает остаться здесь и жить?
– спросила Хуршида, не отрываясь от работы.
– А ты уверенно в этом? Он сам сказал об этом?
– Да нет. Я просто предполагаю.
– Не знаю, доченька. Ты должна поговорить с ним обо всем. Супружская жизнь это не игрушка. Брак заключается на всю жизнь. Но многие влюбленные расстаются со своими возлюбленными, кто сразу после свадьбы, кто позже, когда возникают разногласия и различные проблемы между ними. Это от того, что они не узнали как следует друг друга до свадьбы. Мир это базар, а совместная жизнь покупка. Человек, который хочет купить что-либо, должен тщательно осмотреть товар. Иначе он может купить то, что ему вскоре придется выбросить в мусорный бак. Ну, допустим, ты купила туфли в магазине. Через день-два ты почувствовала, что они жмут. Ты снова идешь в магазин и меняешь их. А человек не туфли, чтобы можно было пойти и менять. Чтобы не пришлось менять, после свадьбы, девушки должны уметь правильно выбрать мужа, тщательно осмотрев и проверив, перед тем выйти замуж - сказала Рахила. Хуршида задумалась Потом спросила:
– Мама, а что, если я приведу его сюда? Поговорили
– Не плохой вариант. Но согласится ли он на это? И что скажут люди, которые увидят его с нами?
– сказала Рахила.
– Я должна поговорить с ним по этому поводу и приведу его сюда - сказала Хуршида.
– Хорошо - согласилась Рахила.
Мать и дочь работали до обеда, Во время обеда Хуршида поговорила с Султаном, и он согласился прийти туда, где работает Хуршида со своей мамой. После обеда, не заставив себя ждать долго, Султан приехал в назначенное место. После того, как они поздоровались, Рахила первой начала разговор:
– Прощу строго не судить нас, сынок. Скажу откровенно, я в курсе о ваших теплых отношениях, и вижу, что Вы неплохой парень. Хотя я верю в Вас, но все, же я должна знать парня, с которым моя дочь хочет связать свою судьбу. Поймите меня правильно. На моём месте любая мать поступила бы так же. Хуршида рассказывала мне о горном селе, откуда Вы родом. На мой взгляд все замечательно .Но, знаете, чего греха таить, отец Хуршиды строгий человек с жестким характером, и я боюсь, что он не согласится со мной, если скажу, что я намерена отдать ее за муж за Вас, так как Вы живете в далеком горном селении "Туямуюн". Вопрос у нас такой. После того, как Вы поступите в Ташкентский Государственный Университет, Вы уедете обратно в свою деревню, или хотите жить в наших краях?
– Если честно, тетя, я раньше думал, что поступив в Ташкентский Государственный Университет, я буду жить в Ташкенте. После окончания университета думаю уехать в родное село и, там преподавать уроки ученикам в местной школе. А сейчас у меня другие планы. Сами видите, что я чек молодой и мне всего лишь двадцать пять, но я до сих пор не женат. Я бы показал Вам свой паспорт, чтобы вы оба убедились в этом, но, видите ли у нас один паспорт на всю семью. Утром этим паспортом пользуется мой отчим, в полдень паспорт автоматически переходит в руки моей мачехи, а после обеда тем паспортом пользуется моя приемная сестра и так далее. Только к вечеру до полуночи паспорт принадлежал мне - сказал Султан, потупив взгляд и глядя вдаль.
Рахила от удивления втянула воздух в легкие, закрыв рот ладонями и тараща глаза.
– Да, что Вы говорите, Султанбай?
– сказала она.
А Хуршида начала смеятся. Потом Султан тоже присоединился к ней.
– Я шучу, тетя. Паспорт у меня, слава богу есть. И нет у меня никакой мачехи. Мама у меня родная и отец тоже, слава богу свой. Только отец мой умер, когда мне было двенадцать лет. А паспорт мой остался дома, то есть в тракторном парке, где я временно живу. Не буду же я носить с собой все время, как на зоне, где объявлен комендантский час, правильно?
– сказал он.
После этих слов Рахила тоже стала смеяться.
– Ах, Вы шутник. А я, дура наивная, поверила. Да Вы не волнуйтесь. Я верю Вам, сынок -сказала она.
– Спасибо за доверие, тетя. Скажу честно, что хотя имя мое Султан, то есть падишах, я на самом деле, жалкий раб вашей дочери. Теперь я готов на все, чтобы быть вместе с Хуршидой. Не то, чтобы остаться в этих краях, я готов даже пойти на край света, если Хуршида хочет этого. Я день и ночь благодарю Бога за то, что ОН направил меня сюда, и я встретился с такой прекрасной девушкой, как Ваша дочь. Моя жизнь приобрела смысл, только после того, как встретил ее. Раньше я был простым трактористом. Но несмотря на это, я много читал например роман "Дон Кихот Ламанчес". Любил библиотеку нашего села, где всегда царила тишина, уют и спокойствие. Зайдешь, проходишь между стеллажами, рассматривая книги, отдыхаешь душой. Голова кружится от ароматного запаха книг, пьянеешь. Ну, библиотека была для меня нечто тихим курортом, бесплатным санаторием, где люди восстанавливают свое здоровье. Читал Джека Лондона, Толстого, Тургеньева, Гоголя, Сервантеса, Хемингуэйя, Пушкина, Кафку, Есенина, Абдуллу Кадирий, Чингиза Айтматова и многих замечательных писателей и поэтов мировой литературы. Однажды меня просили, не хочу ли я подзаработать маленько в области спорта. Я, грю, интересные Вы люди, господа. Дык, кто же не хочет подзаработать дерюжек, особенно в моем положении? Конечно, грю, хочу. После этого мы поехали. Мы ехали долго через степь, пересекали пустыни, ехали на прицепе грузовика "полуторки" сталинских времен через горные перевалы, где за нами гналась немая луна. Порванный клочок покрывала трепетал на ветру как растрепанный флаг на Марсе. Наконец, приехали в какой-то город. Зашли в одно здание, где сидели люди - полный зал. Там мне велели снять верхнюю одежду. Я стою, значит, в одних трусах и в дырявой майке. Они надели на мои тощие руки, похожие на палки, боксерские перчатки, и один из них, грит, я Ваш тренер, мистер Трындылдынов, и Вы будете участвовать в мировом чемпионате по боксу. Потом я в сопровождении здоровых амбалов пошел в сторону сцены, огражденной канатами, напоминающими загон для овец. Когда все отошли, на сцене, то есть на ринге, остались я мой соперник, низкорослый лысый рефери с козьей бородой. Когда рефери познакомил нас, я удивился, увидев своего соперника, с чересчур большой головой и с косыми глазами. Соперник напоминал мне снежного человека, и он непрестанно подпрыгивал. Его мускулистое тело, с ног до головы были покрыты наколками. Нарисовал он на своем тело, черт знает, что: голую русалку в щупальцах осьминога, драконы, якоря, японские иероглифы, черепа, кладбище, могилы, кресты - в общем, целую галерею картин. Не смотря на его страшную внешность, он показался хорошим, добросовестным, отзывчивым порядочным дружелюбным богобоязненным
– Файт! Деристесь, грит, сволочи, бойцовые собаки, бешеные бульдоги и питбулы в облике человека! Убейте, грызите, грит, глотки друг друга, рвите, грит, мясо в клочи!
Я грю, как Вам не стыдно, товарищ низкорослый лысый к тому же узкоглазый рефери с козьей бородой?! Тут косой соперник ударил мне по морде, и я чуть не упал. Смотрю - тренер мой, товарищ Трындылдынов, тоже смотрит с интересом и не принимает нужные меры пересечения, для того чтобы, решить проблемы мирным путем, сидя за стол переговоров.
– Помогите, люди-ии-и-и! Праваславные! Иудеи! Мусульмане-е-ее! Кришнаиты! Безбожные атеисты коммунисты! Ну хоть кто-нибу-уу-удь!
– кричу я на весь зал.
Но мой голос исчез в шуме зевак. А люди вмсето того, чтобы разнять нас, наоборот кричат хором:
– Го-рил-ла! Го-рил-ла! Бей, грят, косой горилла, этого тощего боксера с руками похожими на палки! Грохни его!..
Ну, думаю, действительно, ни капельки не осталась жалости на этом свете. Хорошо что, к моему счастью, прозвучал долгожданный гонг, спасая меня от явной гибели. Я, двигаясь на четвереньках, еле дошел до табуретки, у которой отсутствовала одна ножка. Сижу на табуретке, нос мой сломанный, глаз подбитый, на лбу шишка с величиной лимона, изо рта стекает кровавая слюна, как у господина графа Дракулы. Дышать нечем. Задыхаюсь. Дайте, грю, воды. Тренер открыл термос, и наливает мне в ограненный стакан кипятка. Я, грю, ну что Вы такие жадные жмоты, где, грю, сахар?Сьели что ли?
– Ах, да!
– вспомнил мой тренер товарищ Трындылдынов, и вытащив из кармана трико кусочек сахара "Цукоррафинад", бросает в стакан. Тренер Трындылдынов, грит, давай выпей залпом до дна, сахар, грит, помогает чеку, который потеряет много крови на ринге. Тут меня начали торопить, давай, грят, быстрее, мол, второй раунд начался. И снова прозвучал гонг. Одна пузатая женщина в телогрейке с короткими и кривыми тощими ногами в грязных кирзовых ботинках без подошв ходила по сцене, высоко подняв транспарант с надписью "Раунд - 2". Я грю, товарищ тренер Трындылдынов, а может не надо, мол, прекратим этого кровопролития? Тренер, грит, нет, нельзя, Султанбай. Люди, грит, купили дорогие билеты с большой надеждой увидеть кровавый рукопашный бой современных гладиаторов со смертельным исходом. Мы, грит, теперь, обречены. Если приостановим поединок, то толпа, грит, сильно рассердится и может напасть на нас и затоптать, закидать камнями. Даже могут подать на нас в Басманный суд, чтобы мы вернули им денежки, которые они истратили из семейного бюджета на покупку дорогих билетов. Ты, грит, должен драться до конца. После этого я залпом выпил второй стакан кипятка, встал и, снова началось избиение в буквальном смысле этого слова. Когда удары усилились, я стал подозревать, что косой соперник то ли надел чугунные перчатки, то ли внутрь перчаток он вложил свинцовые кастеты. Я, весь в крови, дико вопя, зазываю на помощь людей, но никто, к сожалению, так и не откликнулся на мой зов. В черепе моей головы появился солидная трещина, откуда красным фонтаном струилось кровь. Лысый и низкорослый рефери с козьей бородой не бегал по загону, а катался на моей крови, словно на коньках на манеже и кричал, натравливая нас друг на друга. Тут, к моему счастью, врач попросил временно приостановить бой, чтобы покрыть трещину в моём черепе чем-нибудь и перевязать скотчем, а то тощий спортсмен, (то есть я) может умереть, и кровавая бойня прекратится раньше намеченного срока, сильно разочаровав зрителей. Вот только тогда рефери решил дать мне передышку. Осмотрев мою рану и замерив ее ширину и длину с помощью слесарного штангенциркуля, врачи страшно испугались, побледнели лицом как мальчик, на которого напала злая собака. По их заключению, трещина в моей голове была настолько опасная, что сквозь щель был виден мой мозг, словно ядро грецкого ореха. Врачи, быстро проконсультировавшись между собой, решили прикрыть трещину моего черепа допотопным способом, и они сунули туда полотенце. Когда полотенце исчезло в моей голове, они плотно закрыли щель скотчем. Потом разрешили мне снова вернутся на ринг и драться до конца. Но я больше не мог драться, так как потерял сознание и упал. Во-о-от, поэтому прошу простить меня, если я буду говорить глупые слова, которые вам не нравятся - закончил свой смешной рассказ тракторист Султан, надев свою тюбетейку, которую держал в руке. Выслушав его рассказ, Хуршида и ее мама смеялись от души.
– Шутка шуткой, но я не намерен расстаться с Хуршидой, даже на том свете, если об этом не попросит меня она сама - сказал Султан.
8 глава
Луна над хлопковыми полями
Для Султана нет ничего романтичнее, чем осенние тихие часы заката, когда солнце садится за хлопковые поля. Он любил смотреть на грустный огненный шар солнца, которое медленно погружается в алые облака. Потом начинает смеркаться. Глядя на этот пейзаж, Султану почему-то хочется плакать. Плакать вместе с роем комаров, которые оплакивают безвозвратно ушедший на веки день. Погружаются и поля в вечерние сумерки, где труженики все еще собирают хлопок, чтобы выполнить норму по сбору хлопка и чтобы как можно больше зарабатывать деньги на хлеб насущный. Самое интересное заключается в том, что хлопок можно собирать даже в темноте, так как он белый, и его можно разглядеть даже в темноте. В сумеречных полях контролер Абделькасум кричит во вес голос, что-то вроде: