Листопад
Шрифт:
– А почему бы и нет? Конечно, можно. Для этого у человека должна быть железная воля, храброе серце, страстное желание и инициатива, в конце концов. Остальное дело техники - объяснил горбатый и хромой и к тому же косой поддатый могильщик, еле стоя на ногах и опираясь на лопату, чтобы не свалится спьяну в вырытую им могилу. Он велел, чтобы я установил над могилой своего отца почтовый ящик, положить написанное письмо в этот тайник и терпеливо ждать ответное письмо с того света. По словам могильщика этот процесс требует определенных обрядов, связанные временем сутки и соответствующей формой одежды. Адепт, который пишет письмо умершему, должен надеть полосатую пижаму с оторванными рукавами, без пуговиц и пойти на кладбище ему следует ночью босиком, без головного убора, желательно в полнолуние. Я выполнил все требования могильщика колдуна, то есть установив почтовый ящик на могилу своего отца, положил первое письмо в белом конверте. Оказывается, когда у человека есть сильное желание переписываться с покойным отцом, то страх отступает. Это я испытывал на себе, когда установил почтовый ящик на могиле моего отца в полнолуние, чтобы выполнить сверхинтересный ритуал. Потом, однажды ночью я вышел из дома в полосатой пижаме, разумеется, с оторванными рукавами, без
Прочитав надпись, мне стало не по себе, и я заплакал. Весь залился слезами..
– Это же настоящее чудо! Ну, отец, родной ты мой! Решил всё-таки написать мне ответное письмо с того света? Ну, спасибо тебе, папань...
– плакал я, вытерая кипящие слезы в фалды своей полосатой пижамы.
Я вскрыл конверт и вынул письмо из него. Содержание письма я знаю наизусть, и оно до сих пор хранится в моей памяти как архив сверхсекретных материалов за семью печатями.
Вот содержание письма:
"Пламенный привет из мира покойников!
Здравствуй, сынок Султанбай!
Ну как поживаешь? Как твоя мама? Односельчане, родственники, все живы и здоровы? Если спросишь у меня, то я очень хорошо себя чувствую. Мы , ну эти, соседи-покойники, иногда в полночь собираемся на кладбище, сидим укутываясь в свои саваны, и я когда рассказываю о моей нелепой смерти, компания дружно смеётся, щелкая челюстями. Сам я в курсе, что при жизни я любил праздник страха. А тут у нас каждый день праздник, и мы, покойники, пугаем друг друга то медленно, со скрипом, двигаем могильные плиты, то вдруг, перебегаем от одного каменного надгробья к другому, когда сияет полная луна и летит безмолвная стая летучих мышей над кладбищем. А что прикажешь делать сынок, если нет у нас дела, кроме как гулять играть в прятки, как в далеком детстве. Здесь нет проблемы со здоровьем. Мы не дышим, не едим, не ходим в туалет, не бреемся. Нам не нужны так же какие одежды, кроме савана. Нет нужды в медицинских препаратах. Такие понятия как дом, машина, роскошь, бизнес, деньги, банки, биржи и тому подобное - всё это пережитки прошлого для нас. Никто из нас нигде не работает. На нашем кладбище всегда царит мир и спакойствие.Но, кругом безработица. Самое главное это то, что тут все равны. Есть у меня один знакомый, который на белом свете был самым влиятельным богатым человеком и даже правил страной, брал взятки в крупном размере, угнетал народ, занимался отмыванием грязных денег, переправляя их в западные и европейские банки через оффшорные зоны, через гигантские проемы дырявых законов нашей страны. А теперь у него ничего нет, кроме своего пожелтевшего скелета и дырявого сгнившего савана. Он раньше жил со своей семьей в роскошных светлых замках в швейцарских Альпах, а теперь у него в могиле царит темнота сырость и холод. Ему приходится лежать в компании с отвратительными червями, змеями, скорпионами и мерзкими сороконожками. Ну такая могила досталась ему.Мы сильно не расстраиваемся, на то, что в наших холодных могилах нет электричество или газа. А зачем покойникам электричества и газа? Сынок, если ты не проболтаешь мамку свою, я даже могу открыть для тебя одну сокровенную тайну. Сынок, ты можешь поздравить меня. Потому что я здесь влюбился в одну женщину, которая похоронена в соседней могиле. Молоденькая вдова, красивенькая такая. У неё даже на макушке пожелтевшего черепа висит охапка волос. Иногда мы с ней долго сидим ночью над холмиком могил, глядя на полную луну и на крупные звезды, на "большую медведицу", запеваем тихую песенку в унисон. Сплошная романтика! Когда моя возлюбленная красавыца начинает бегать, радостно и звонко смеясь под луной я бегу за ней, опасаясь, свалится в открытую старую могилу и не наступить в мягкий саван покойного. Бегу однажды за ней смеясь и - раз, её одна рука отвалилась. А я, неуклюжий дурак, в спешке наступил на скелет её руки, словно медведь косолапый - хрусть!
– и нежная кость отвалившейся руки моей возлюбленной сломалась. Эх, как она, то есть твоя бедная мачеха, плакала после этого... Еле успокоил её... Она плакала сидя на могилной плите под сияющей луной не от боли, нет, мы, слава богу, боли не чувствуем. Моя красавица плакала как женщина, у которой из серванта выпала любимая её фарфоровая ваза и разбилась в дребезги. Мы позвали хирурга травматолога, который похоронен тоже неподалёку от нашых могил. Вот он и помог нам. Осмотрев кость, он поставил диагноз "открытый перелом". После чего он взял дощечку из вывернутого старого почерневшего гроба и загипсовал сломанный скелет хрупкой руки моей супруги. Покойник хирург сказал, хорошо, мол, госпожа, что не отвалились на бегу Ваш череп или челюсть и не наступил на них этот не осторожный господин покойник, то есть Ваш любовник своими костлявыми плоскостопными ногами. Мы покойники хором засмеялись, щелкая челюстями. Покойник хирург тоже. Мы поблагодарили хирурга за оказанную медицинскую помощь, и пошли дальше по заросшей бурьяном тропе, под луной по территории нашего родного независимого кладбища. Спустя недельки
Вот такая вот веселая беззаботная жизнь у нас, сынок. С уважением, твой покойный отец Ултанбай".
– Ну, как?
– спросил Султан, закончив свой рассказ своего покойного отца и об их счастливой потусторонней жизни с его мачехой.
– Какая ужасная, но смешная и печальная история, Господи! Какая прекрасная любовь и свободная жизнь!
– сказала Хуршида улыбаясь.
– Да - сказал Султан, продолжая собирать хлопок.
11 глава
Слезы соловья
Пришла осень. Из тополей, кленов и ив тихо стали опадать красно багровые и желтые листья. Иногда эти листья кружились на печальном ветру, словно золотые бабочки. Нет, это скорее медлительный танец багрово желтых листьев, которые сметал хмурый дворник ветер.. На осенних Тиллакудукских полях дехкане собирают стебли хлопчатников, которые называется "гузапая", выкорчевывая их с помощью тракторов- культиваторов. Из собранных стеблей хлопчатников они завязывают снопы и укладывают их в копна, которые напоминают тысячи танков на туманном поле сражения. Особенно, когда густыми туманами окутывается поля, движутся тусклые немые силуэты работающих людей в тумане, как души погибших солдат. Уже опали листья у белой акации, которая росла рядом с полевым станом. Обнажилось гнездо сороки, словно старое почерневшая сплетенная из прутиков корзина, посреди тернистых чернеющих ветвей этого дерева.
Самодельный полевой стол тружеников покрыт опавшими желтыми листьями акации, тополей и ив. За полевым станом на поле Хуршида со своей мамой Рахилой собирают стебли хлопчатников и, связывая их в снопы, сооружают горки, чтобы легче было загрузить их в прицеп транспортного трактора. Они работают в теплых одеждах, так как заметно похолодело. Султан в эти дни работал на транспортном тракторе с прицепом, вывозя снопы хлопчатника по домам, по заказу клиентов. Он сидел на краю поля и грелся у костра, где с треском горел хворост, поднимая в воздух дым и бросая оранжевые и красные искры, похожие на звезды. Он грелся, задумчиво налив в кружку горячего чая из термоса и хлебал, в ожидании, пока клиенты загрузят стебель хлопчатников на прицеп его трактора. Он был в ватных брюках и в фуфайке. На голове у него была кроличья шапка, а на ногах - кирзовые сапоги.
Его мысли перебил человек, который вышел из тумана с вилами в руках. Узнав его имя и вспомнив, что этот человек - отец Хуршиды, Султан испугался, думая, неужели он узнал о моих отношениях с его дочерью? Неужели она и ее мама предали меня, и этот разгневанный человек пришел, чтобы разобраться со мной как мужчина с мужчиной? Но когда отец Хуршиды Абдулджаббар вежливо продолжал разговор, он успокоился.
– Джиян (мой племянник). Вы перевезёте нашу гузапаю, или у Вас нет на это времени ? Если нет, то скажите сразу, и я пойду поищу другого тракториста - сказал Абдулджаббар.
– Есть у меня время. Вот только отвезу гузапаю того клиента и освобожусь - сказал Султан.
– Спасибо Вам, джиян, что не отказали. Ну, я пошел тогда. Наша гузапая вон там за полевым станом - сказал Абдулджаббар.
– Хорошо, дядя, как только освобожусь, так сразу поеду к Вам -пообещал Султан.
– Э, барака топинг, джиян! (Бог даст Вам прок, племянник мой!) - обрадовался Абдулджаббар и ушел, растворившись в тумане. Султан тоже радовался, думая о встрече лишний раз со своей возлюбленной. Он был готов не то что там бесплатно отвезти им гузапаю домой, но даже не стеснялся бы стать собакой Хуршиды, окованной тяжелой гремящей чугунной цепью и охранять их двор ночью, на морозе и лаял бы выбрасывая пар изо рта, лежа в собачей будке, когда кружились снежинки в метелях все толще и толще покрывая деревья, дороги и поля.
С такими мыслями он пошел в сторону своего трактора, чтобы подогнать его к другим копнам и создать удобное условие для погрузки. Султан отвез загруженные стебли хлопчатника клиента в назначенное место и, освободившись, вернулся на поле, где его ждала семья Хуршидов. Влюбленные улыбнулись друг другу в тайне от Абдулджаббара.
– Спасибо, джиян, что пришли, не заставляя долго ждать. Ну, что же, начали тогда. Ты, доченька, бери вилы и будешь подавать мне снопы, а мы с твоей мамой будем укладывать их в прицеп так, чтобы груз не свалился по дороге - сказал Абдулджаббар, как бы распределяя работу.
– Хорошо, отец - сказала Хуршида, беря вилы.
Тут ее остановил Султан.
– Нет, - сказал он - Эта работа не для девушек. Влажные снопы хлопчатника такие тяжелые, что они запросто могут сломать деревянный черенок вилы от тяжести. Дайте мне вилы, я помогу.
– Спасибо, джиян. Оказывается Вы благородный тракторист. Да поможет вам Бог, за то, что Вы решили помочь нам!
– благословил Султана Абдулджаббар.
За такими разговорами они начали погрузку. Султан с силой поднимал тяжелые снопы хлопчатника и протягивал наверх, а отец Хуршиды укладывал их аккуратно в прицеп. Когда они закончили работу, все вспотели от напряжения. К этому времени на прицепе образовалась огромная скирда, над которым стояли родители Хуршиды как на холме. Закончив работу, Султан воткнул вилы в скирду снопов хлопчатника и сказал: