Лисянский
Шрифт:
Груз сопровождал сам Резанов. Он тщательно следил за погрузкой.
— Сии подарки, господин Лисянский, надобно укрыть от порчи надежно. Книги собирали по крупицам наши просвещенные люди: Державин, Карамзин, Херасков, Дмитриев и другие меценаты. Пекутся они заботами обучения наших российских американцев.
Юрий Федорович не раз встречался с Резановым, еще в прошлом году подавал ему прошение о плавании в Америку. Сухощавый, подвижный, с высоким лбом и правильными чертами лица, он произвел тогда на Лисянского благоприятное впечатление. Правда, иногда несколько
Шлюпы уже стояли загруженными в гавани, а в дирекцию компании продолжали поступать просьбы желающих отправиться в первое путешествие россиян — кругом света. Писали офицеры и чиновники, аптекари и мастеровые…
Ровно через месяц после прихода из Англии «Надежда» и «Нева» наконец-то завершили подготовку к плаванию и 6 июля 1803 года вытянулись на Кронштадтский рейд.
Известие об этом достигло столицы.
«Весь Петербург был приведен в движение известием об отплытии первой русской экспедиции вокруг света. Жители толпами двигались в Кронштадт», — сообщал «Русский инвалид».
Карамзин писал об экспедиции и об отношении к ней различных кругов общества: «Англоманы и галломаны, что желают называться космополитами, думают, что русские должны торговать на месте. Петр думал иначе — он был русским и в душе патриотом. Мы стоим на земле и на земле русской, смотрим на свет не в очки систематиков, а своими природными глазами, нам нужно и развитие флота и промышленности, предприимчивость и дерзание». В корень смотрел наш прославленный историк.
В Русскую Америку
Едва стали на якоря, в Кронштадт наведался император напутствовать экспедицию перед отправлением в плавание.
После долгого ожидания задул наконец попутный ветер. 7 августа [38]оба шлюпа выбирали якоря. На борт «Невы» поднялся адмирал Петр Ханыков. «Сделал нам честь своим посещением, — заметил Лисянский, — и вместо отца благословил меня на дорогу по старинному русскому обычаю с хлебом и солью». Приказчик Российско-Американской компании Коробицын увидел на пристани сотни кронштадтцев, а на шлюпе «поставлены были все матросы по вантам и кричали трижды «ура!..».
— Паруса ставить! По марсам! — скомандовал Лисянский.
Боцман Петр Русаков быстро отрепетовал команду. Мичмана стояли у мачт, следя за действиями матросов и посматривая на шканцы.
— На марса фалах! Марса фалы подымай! — раздался голос капитана.
Не прошло и трех минут, как на мачтах распустились паруса, посвежевший ветер расправил их, и шлюп, набирая ход, устремился на запад.
Убедившись, что экспедиция вышла в море, Ханыков, как положено, отрапортовал начальству.
Из письма главного командира Кронштадтского порта адмирала П. И. Ханыкова товарищу министра морских сил вице-адмиралу П. В. Чичагову об отплытии из Кронштадта кораблей «Нева» и «Надежда»:
«Милостивый государь Павел Васильевич.
Суда Российско-Американской
С истинным моим к вам почтением и преданностью, милостивый государь, вашего превосходительства покорный и верный слуга.
Петр Ханыков».
Отправляясь в плавание, капитан любого судна должен предусмотреть многое — начиная с исправности корпуса судна с мачтами, снастями, парусами, якорными и множеством других устройств и кончая запасом воды, провизии для экипажа. Он обязан иметь добротные пособия по кораблевождению, выверенные мореходные инструменты для определения места судна — компасы, секстаны, хронометры и уметь безошибочно с ними работать. И главная забота командира — иметь надежный экипаж, умелый, сплоченный и, конечно, здоровый духом и телом.
Еще прежде не однажды размышлял Лисянский о превратности морской службы. Подчас не штормы и шквалы приносили беду кораблям, а разлады среди подчиненных, вражда и недоверие друг к другу. Отбирая людей в экипаж, он интуитивно старался взять людей не только ловких и умелых, но и душой открытых, дружелюбных, незлобных.
С офицерами, унтер-офицерами, квартирмейстерами было проще. Они были на виду по месту прежней службы, о них уже были суждения товарищей и командиров.
Матросы — другое дело. Вчерашние рекруты из крепостных, русаки и татарчонки, молодые и в годах, каковы они? Следовало с первых шагов завоевать их доверие, а для этого прежде всего нужно общение с подчиненными.
На первую вахту заступил лейтенант Павел Арбузов. Накануне выхода Лисянский назначил его старшим из лейтенантов и, соответственно, главным, первым лицом в кают-компании, месте ежедневного общения офицеров и пассажиров.
«Нева» устойчиво держалась на курсе, и командир придирчиво осматривал поставленные паруса, проверял порядок на верхней палубе, обошел корабль и приказал собрать команду на шканцах, за исключением вахты.
— Не забудьте пригласить всех пассажиров, — передал он Арбузову.
— Вам ведомо, что нынче мы отправились в путешествие кругом света, которое до нас россияне не совершали, — начал Лисянский, всматриваясь в каждого из собравшихся. Впереди стояли офицеры, подштурман Федул Мальцов, доктор Либанд, подлекарь Алексей Мутовкин. Рядом иеромонах Гедеон, Коробицын и два креола. За ними полукругом расположились матросы.
— Столь дальнее путешествие, — продолжал командир, — сопряжено с великими трудностями и, как всякая служба на море, требует кроме выучки и сноровки великого содружества каждого из нас. Товарищеская помощь быть должна не токмо на марсах и салингах, айв кубриках ваших в часы досуга. Надлежит вам соблюдать чистоту и порядок в палубах и всех помещениях. Главнейшее прошу помнить — неукоснительно и быстро исполнять команды и быть послушными во всем начальникам. Надеюсь, как и прежде, линьки нам не потребны.