Литература и фольклорная традиция, Вопросы поэтики
Шрифт:
117 Соколова В. К. Пушкин и народное творчество.
– Советская этнография, 1949, No 3.
118 Волков Р. М. Народные истоки творчества А. С. Пушкина (баллады и сказки). Черновцы, il960, с. 1Й1-162.
119 Klinger W. Dzisiejsza basn о rybaku i ziotej rybce i jej starogreckie korzenie czy zrodla.
– EOS. Vol. 60. Fascikulus 2. Vratisla-viae - Varsowiae Cracoviae, 1961, s 220
120 Polivka J. Rybar a zlata rybka, s. 63.
121 Михаил Семевский. Сказочник Ерофей.
– Отечественные записки, 1В64, No 2, с. 488.
122 Ср.: "Поручение, данное послу, по большей части .повторяется дословно два раза,-когда
123 Пропп В. Я. Исторические корни волшебной сказки, с. 139.
124 Владимиров П. В. Из лекций и исследований. Введение в историю русской словесности. .Киев, .1896, с. 164.
125 Записки по этнография красноярского подотдела- восточносибирского отдела Русского географического общества. Красноярск, т. II, вып. 2, 19,02, No 16.
126 См.: Ахундов А. Пушкин в азербайджанском фольклоре.-В кн.: А. С. Пушкин и азербайджанская литература. Баку, 1949, с. 70.
127 Томашевский Б. Писатель и книга. Очерк текстологии. 2-е изд. М., 1|9й9, с. ilOl.
128 Бонди С. О чтении рукописей Пушкина.
– Известия АН СССР. Отд. обществ, наук, 193.7, No 2-3, с. 562. Ом. об этом: Мейлах Б. Художественное мышление Пушкина как творческий процесс. М., 1106Й.
129 Пушкин А. С. Полн. собр. .соч. в 16-ти тт. М., 1949, т. 3, ч. 2, с. 1088.
130 Если такой, не имеющий аналогии в народной сказке, поворот сюжета сохранился в устных версиях пушкинской сказки, то произошло это, вероятно, еще и потому, что нововведение не нарушало каких-либо фольклорных законов; более того, оно опиралось на свойственную фольклору вообще, а русской песне в особенности символику: ."Рыба-символ раздолья, простора, воли..." {Власова 3. И. К .вопросу о поэтике подблюдных песен.
– В кн.: Русский фольклор. Л., 1974, т. XIV, с. 73).
131 Необычность, по сравнению с фольклорным вариантом, финальной части "Сказки о рыбаке и рыбке" почувствовал уже Н. И. Сазонов, когда, предложив французским читателям полный перевод небольшого по размеру пушкинского произведения, он, не имея возможности из-за ограниченности места печатать текст гриммовской сказки "Рыбка и его жена" целиком,. поместил одну лишь концовку ее; Сазонов полагал, очевидно, что именно здесь наиболее наглядно проступает различие между двумя текотами (не вдаваясь, впрочем, в рассмотрение этого .вопроса).
132 Сборник великорусских сказок архива. Русского географического общества, Записки русского географического общества по отделению этнографии. Пг., 1917, т. XIV, NoNo 125, 149.
133 Михаил Семевский. Сказочник Ерофей.-Отечественные записки, 1864, No 2, с. 489.
134 Ummerkungen zu den Kinder- u. Hausmarchen der Bruder Grimm. Neu bearbeitet von Johannes Bolte und Georg Polivka. Erster Band. Leipzig, 1913, s. 142-143.-Там же весьма примечательное сообщение о том, что гриммовскую сказку о рыбаке и его жене часто перечитывал ссыльный Наполеон (с. 38).
136 См.: Сумцов Н. Ф. А. С. Пушкин. Исследования и материалы; Харьков, ilQlO, с. 289-296.
137 Die Kinder- und Hausmarchen der Bruder Grimm. Band 1. Berlin, 1958, S. 180.
Ср. с концовкой притчи В. И. Майкова. "О хулителе чужих дел", где происходит то же возвращение в первоначальное состояние:
"Вы то же сделали, что Ева со Адамом.
Подите
В чем были вы сперва:
Ты, старый хрен, руби, а ты таскай дрова".
(Майков В. И. Сочинения и переводы / Ред. изд. П. А. Ефремова. СПб. 1867, с. 195).
137 Соколов Б. Новейшие труды иностранных ученых по русскому эпосу.
– В кн.: Художественный фольклор, II-III, 1927, с. 40.
138 Russiszhe Volksmarchen. Oberzetzt und eingeleitet von August von Lewis of Menar. Jena, 1921, S. 15.
139 Например, аналогичную картину встречаем в обеих сказках этого типа, записанных в Купянском уезде на Украине: "Тогда липа сказала мужику: "Так будть же ты медведем, а жена медведицей..." И в ту же минуту мужик стал медведем, а жена его медведицей...". (См.: П. И. Из области малорусских народных легенд. (Материалы для характеристики миросозерцания крестьянского населения Купянского уезда).
– "Этнографическое обозрение", 1891, кн. IX, No 2, с. 130, 132.
– То же в других украинских текстах. См., например: Етнограф1чний зб1рник. У Львов!, 1898, т. V, No V; т. XII. У Львов!, 1902, No 172.
– Аналогично в эльзасской версии (См.: Revue de Traditions populaires, 1883, 3, p. 297).
140 Пушкин А. С. Полн. собр. соч., в 1,6-ти тт, т. III, ч. И, с. 1086^-1089.
141 У Пушкина в заключительной сцене рыбка молчит; она, может, умеет, но не хочет говорить. Прямая речь при действии может [быть опущена и в народных сказках (тогда она подразумевается, домысливается). Но у Пушкина нечто иное, а. именно - указание на отсутствие речи персонажа ("не оказано", хотя и "сделано"). Это - переключение в иную повествовательную систему. Фольклорная особенность (живые существа разговаривают подобно людям) становится компонентом новой поэтики, вступая в более сложные, чем в фольклоре, взаимосвязи - существуя, так сказать, я со знаком "минус". Законы жанра при этом не .игнорируются-они трансформируются.
142 См : Евгеньева А. П. Очерки по языку русской устной поэзии в записях XVII-XX вв. М.-Л,, 1963, с. 31.7.
143 Ср.: Sta je sire rano moja od sinjega mora?
– Sire nebo rano moja od sinjega mora.
(Что шире синего моря?
– Шире синего моря небо).
(Milosevic V. Bosanske narodne pjesme. Knj. 3, N 64).
144 Ср. с аналогичной сценой в болгарской песне про Станкевича Дуку (для наглядности сравнения строки даются в русском переводе А. Потебни):
Разыгралось соленое море:
Сильный ветер с четырех сторон (всех)...
....................................
Разыгралось соленое море...
.......................................
Еще пуще море разыгралось...
(см.: Потебня А. А. Объяснения малорусских и сродных народных песен. II Колядки и щедровки. .Варшава, :1887, с. 306).
145 В повествовательном фольклоре реальность видения абсолютна. Только по недоразумению два человека могут одно и то же увидеть по-разному - это уже сюжет для анекдота. Таков, например, чешский народный анекдот о двух свидетелях, один из которых рьяно утверждал, что украденная корова - белая, другой - столь же убежденно доказывал, что бурая. Оказалось, один из свидетелей видел пеструю корову спереди, другой - сзади (Stanovsky V. Na strile. Uvahy, anekdofy, dia-gramy, zarikadia, recepty, citaty a tradicni pohadce lidove a take trochu о pohadce moderni. Praha, 1968, s. 17).