Литературная Газета 6252 (№ 48 2009)

Литературная Газета

Что тому причиной? То ли обстоятельство, что начиная с первой премьеры, показанного осенью 1924-го спектакля «Москва с точки зрения», с его характерным жанровым подзаголовком «Обозрение современного быта и нравов», люди, работающие здесь, стремились вслушаться в голос улицы. Уловить актуальные вызовы эпохи и постараться ответить на них, «препарировать» их средствами искусства – задача, остававшаяся для Театра Сатиры во все времена первостепенной. Недаром ведь среди всех академических, да и просто «больших», солидных театров столицы он в последние годы едва ли не явный лидер по процентному соотношению современной российской пьесы в репертуаре.

А

может быть, всё дело в коллективном характере, обусловленном в значительной степени, конечно же, самим названием. Ну не может же в самом деле по определению служить в Сатире человек унылый, скучный, плохо представляющий себе, что такое стихия комического!.. Восемь с половиной десятилетий неустанных упражнений с ювеналовым бичом в руке – да такая физподготовка кого хочешь заставит не только превосходную физическую форму сохранить, но и вечную молодость духа. Ну не судьба им забронзоветь по примеру стоящего неподалёку от здания, на той же самой площади столицы, Владимира Маяковского – кстати, драматурга, чьи пьесы театр в послевоенное время буквально вернул из забвения (и это далеко не единственный пример, достаточно вспомнить хотя бы о возвращённом на сцену в 80-е Николае Эрдмане; список же тех авторов – от Шкваркина до Горина с Аркановым, – коих театр, по сути, родил как комедиографов, можно было бы перечислять очень долго). «Посреди Триумфальной площади стоит испуганный Маяковский и боится, что его переименуют в Бродского» – написано на их сайте. Там вообще много всего забавного и остроумного написано, там имеется изрядная доля располагающей к себе самоиронии, которую едва ли на каких ещё официальных интернет-страницах наших «академий» можно встретить. И это говорит о многом. По меньшей мере о том, что в этих стенах не станут – по примеру многих наших современных тружеников театра – делать глупости, сохраняя при этом чрезвычайно умное выражение лица.

Подлинную серьёзность здесь сохраняют разве что в отношении великих теней тех мастеров, которые на протяжении многих сезонов создавали Сатире её уникальную всеобщую славу. Да ещё к традициям существует несомненный пиетет. Посему первой премьерой в юбилейном сезоне (который стал сезоном, ни много ни мало, тройного юбилея – сперва отметили 75-летие художественного руководителя театра Александра Ширвиндта, затем – 100-летие со дня рождения его предшественника Валентина Плучека) снова станет постановка в жанре обозрения.

И в этот вечер, 5 декабря, на сцену снова выйдет вся труппа, начиная с худрука и его верного партнёра и товарища Михаила Державина, Ольги Аросевой и Веры Васильевой и заканчивая вечно талантливым здесь свежим актёрским пополнением. И обещано, что будет звучать музыка всех замечательных композиторов, когда-либо писавших для этой труппы. И всё это будет называться «Триумф на Триумфальной».

Всякий ли театр, с известным для его творцов суеверием, рискнул бы поставить в афишу подобное название? А этим, вечно молодым, задорным и не лишённым шаловливости «сатирикам» хоть бы что. С чем мы их, собственно, и поздравляем!

ОТДЕЛ ИСКУССТВА

…В

конце тоннеля

Театральная площадь

…В конце тоннеля

ПРЕМЬЕРА

«На дне» в «Ведогонь-театре»

Режиссёр Александр Кузин, чья версия трагедии «Царь Фёдор» А.К. Толстого на сцене «Ведогонь-театра», что в Зеленограде, получила всероссийский резонанс, недавно в той же труппе поставили другую великую трагедию российского театра – философскую притчу М. Горького «На дне».

Хрестоматийный сюжет про обитателей ночлежки в сугубо камерном пространстве обрёл новое звучание – тихое, на первый взгляд беспафосное, но внятное, обращённое к сущностным проблемам жизни.

Узкое пространство тоннеля кажется многослойным. Но ему положен предел свинцово-серой стеной. Свет здесь если и есть, то отражённый и неясный. Решётчатые перегородки не допускают бытового тепла и человеческих связей (художник Кирилл Данилов).

Возле этой глухой стенки мается последними муками Анна (Марина Бутова). Бессильный вопль Клеща: «Пристанища нету!» – оттого особенно безысходен. В ту же серую твердь упирается и подобие стола, за которым собираются в финале обезличенно единые обитатели ночлежки.

Едкий, гнусный, с какими-то прокисшими мозгами Костылев (Александр Казаков) всех, начиная с молодой жены, боится и ненавидит. Злая красавица Василиса (Светлана Лызлова), резкая и ненасытная, даже из страсти своей стремится извлечь выгоду. А сестра её Наташа (Зоя Даниловская) живёт с таким странным для самой себя озлоблением, что трудно назвать это тоской по идеалу.

Настя (Наталья Табачкова) – девица необъятных габаритов («Чистый Рубенс!»), сильная и смелая, свою придуманную жизнь ценит не меньше, чем Барон (Виталий Стужев) свою бывшую, которую возрождает в памяти, растерянно ужасаясь: зачем жил?

Ещё один романтик – Актёр (художественный руководитель театра Павел Курочкин). В горящем его взоре светится восторг сценической игры. Перед этой памятью он так же беззащитен, как сыгранный до этого исполнителем царь Фёдор – перед бездной зла.

Молодой артист Алексей Ермаков играет Ваську Пепла человеком крепким, к которому, как ни странно, зло мира не прилипает. Ему на пользу любой опыт, и никакая тюрьма хребта не перешибёт.

Странник Лука – Александр Бавтриков приходит сюда ненадолго, умело объясняя каждому его нутряную суть. Это одних страшит, других бесит, а в третьих возрождает забытые способности к самоанализу.

Сатин – Пётр Васильев в последнем монологе, однако вовсе не возвышенно говорит про гордость за человека. Он мучительно прорывается к простоте и правде сквозь пьяную одурь, стыдясь себя и стараясь забыться: «свет в конце тоннеля», судя по всему, страшит каждого.

Александр ИНЯХИН

<