Литературная Газета 6253 (№ 49 2009)
Шрифт:
Михаил Пришвин всегда ассоциировался у меня с «певцом природы», автором детских и охотничьих рассказов. В музее передо мной выросла личность необыкновенной духовной высоты: философ, публицист, поэт. Хотя цельным его назвать нельзя: личная и творческая раздвоенность открывается нам в его дневниках, которые он вёл всю жизнь. Сегодня опубликовано уже 6 томов (с 1914 по 1929 гг.), всего будет 32 тома. Невероятная работоспособность! Никому из близких он не показывал их. Говорил: «Мои тетрадки– моё оправдание».
Но вот что интересно: какие тяжёлые времена достались на долю писателя, а читаешь дневники– и не находишь озлобленности, гнева, осуждения, жалоб. Писатель,
В дневниках он не страшится банальностей, общих мест, не думает об оригинальности размышлений, выводов и суждений. Рассказать об этом невозможно– надо читать. Удивительная по силе воздействия часть– «Мы с тобой. Дневник любви». Это завораживающая история любви 67-летнего писателя и 40-летней женщины, редактора его дневников, история, которая продолжалась 14 лет. Эту любовь Пришвин ждал всю жизнь и был верен даже самому её ожиданию.
Неудивительно, что Дунино, где жили последние годы Валерия и Михаил Пришвины, насквозь пропитано этой любовью. И эта любовь не выветривается с годами. Прочитав дневники, вообще хочется возвращаться в Дунино, ходить по дому и окружающему саду, прислушиваться к голосам предметов, хранящих память о своих хозяевах. Думать, присматриваться, размышлять, пытаясь разгадать магнетизм отношений, которым дышит и этот дом, и сама книга.
Наше Подмосковье– настоящее ожерелье великих имён, самоцветов земли русской, людей, верой и правдой служивших Слову и Отечеству. Архангельское, Абрамцево, Клин, Мураново… Чистейшим бриллиантом в этом ожерелье может считаться Дунино.
Р.S. Кстати, внук у меня родился ровно через год после посещения часовни в Дунине.
Зинаида МУШИНСКАЯ
Запечатлённая память
Совместный проект "Подмосковье"
Запечатлённая память
К 65-ЛЕТИЮ ПОБЕДЫ
Символом вечной памяти и славы тем, кто выстоял, кто остановил врага на подступах к Москве, стал величественный памятник на Перемиловской высоте в Яхроме. Одним из авторов монумента солдату-освободителю является народный художник России, заслуженный деятель искусств, участник Великой Отечественной войны Владимир ГЛЕБОВ-ВАДБОЛЬСКИЙ. Сегодня прославленный скульптор– гость нашей редакции.
– Владимир Владимирович, вы более полувека увековечиваете подвиг героев Великой Отечественной. Но вы и сами воевали…
– Никогда не делаю упор на войну, потому что я– скульптор. Но служение Отечеству в генах заложено. Уже на второй день войны пошёл в военкомат. Отец у меня был кадровый офицер царской
Московскую военно-авиационную школу механиков спецслужб в Тушине, поскольку я занимался в аэроклубе.
– В боевых действиях по защите столицы вы участвовали?
– Да, когда немецко-фашистские войска подходили близко к Москве, 16 октября 1941 года ночью нас подняли по тревоге и отправили три роты в Снегири, где вела оборону и наступала 9-я гвардейская дивизия 16-й армии. Именно там проходил рубеж, где был остановлен враг. Снегири стали крайней точкой наступления немецко-
фашистских войск на Волоколамском направлении.
– Как дальше складывался ваш боевой путь?
– Нашу школу переправили в Оренбургскую область. После окончания ускоренного курса школы я был направлен в запасной полк в Кузнецк, а уже оттуда– на фронт под Сталинград, в авиационный полк. Совершал боевые вылеты на «ЯК-7». Был ранен в голову под Сталинградом. В госпитале в Куйбышеве пролежал два месяца и был признан нестроевым. Попал в нестроевую часть на авиабазу апробировать моторы военных самолётов. Там я прослужил около года. Позднее я был откомандирован в Серпухов на испытательную авиабазу. Там судьба подарила мне встречу с замечательными художниками, благодаря которым я окончательно определился в своём жизненном пути,– скульптором Анатолием Певзнером, который был учеником знаменитого скульптора Александра Матвеева, и живописцем Александром Бузовкиным. В Серпухове я встретил и свою вторую половинку– Галину Панкратову. Она работала учительницей в школе. Там мы поженились. А в 1947 году в звании младшего лейтенанта был демобилизован.
– Творческая жилка у вас с детства проявилась?
– Любовь к искусству привил мне отец, Владимир Митрофанович. Он был одарённым художником и после себя оставил много картин, написанных маслом. Творчеством я занимался действительно с раннего детства. Много рисовал, посещал кружки в Центральном дворце пионеров. Занимался там живописью, архитектурой, а затем в скульптурном классе. В школьные годы уже всерьёз увлёкся скульптурой и даже выиграл творческий конкурс. Со своей композицией «Фигуристы», сделанной в гипсе, занял второе место по Москве. Перед самой войной участвовал во всесоюзном конкурсе, посвящённом Лермонтову, и занял первое место.
На следующий год после демобилизации поступил в Московский институт декоративного и прикладного искусства. Директором был Александр Александрович Дейнека. Азы мастерства я постигал у талантливых педагогов– скульпторов Сергея Алёшина, который учился у известного французского скульптора Бурделя, и Владимира Дерунова.
– После окончания института как складывалась ваша творческая жизнь?
– Ещё когда учился на пятом курсе, мне поручили сделать скульптурную композицию «Украинка» для харьковского аэропорта. Она стала моей дипломной работой, и сейчас там стоит. Когда окончил институт, меня пригласили в «Аэропроект» при Главном управлении гражданской авиации, который строил новые аэропорты. Работал по монументальному оформлению аэропортов Львова, Читы, Новосибирска, Вильнюса.