Литературная Газета 6271 (№ 16 2010)
Шрифт:
Обещал, надежды полный,
Счастья всем и светлых дат,
А на свете войны, войны,
Да и сам я ведь солдат.
Я хотел (душа мечтала)–
Мир засеять добротой.
Да её вот
нынче мало
Даже для тебя одной.
Так гремело, так светило,
Будто
Ночью этой ночь судила
Душу грешную мою.
***
Александру Капустину
Лесная тропинка протёрта до дыр,
Ледком затянуло болотинки.
К дубам подошли мы:
– Вот дуб-бригадир,
А вот– лейтенант молоденький.
Знакомых
в деревьях ты узнавал
Повсюду, где проходили мы,
И бор над Днепром из окопов вставал
Друзьями и побратимами.
Вставала из снов растревоженных рать,
Колыхала под небом баллады.
И шли мы незримо опять и опять
Сквозь марши,
бои
и блокады.
Предзимьем снежинка упала на след,
Стремительный, беличий, тоненький…
Атлантами в небо–
задумчивый дед.
И ты–
лейтенант молоденький.
Баллада о ложках
Из палат госпитальных– не в хаты,
В зимний бор– дом для многих полков.
Полк нашли. Ну а чем виноваты,
Что без ложек мы и котелков.
Быт солдатский, известно, не прочен,
Тут за счастье– горячий обед.
Да вот повар лить в каску не хочет,
А по правде– и касок-то нет.
Утешает нас полк по-солдатски,
Приглашает к своим котелкам.
Ложки, ложки… Да где тут достать их,
Вдалеке от базаров и мам.
Увезут скоро кухню пустую
И обеденный кончится час.
Хоть в лесу открывай мастерскую
Да штампуй ложки всем про запас.
Тут Савельев окинул нас взглядом–
Санинструктору под пятьдесят.
В вещмешке у седого солдата
Ложек, ложек–
притихший десант.
Он промолвил, мешок открывая,
Будто щедрую душу свою:
– Ложки эти с переднего края–
По наследству передаю.
Налетай поживей, если надо,–
Кухня встретит неведомо где!
Покажи свою хватку, ребята,
Ну, конечно, не только в еде!..
Пообедали мы перед маршем,
Благодарны полку и друзьям.
Вновь в строю
ложки двинулись дальше
Вместе с нами навстречу боям…
Слышу ложки в оркестре народном,
Стук весёлый– одна об одну.
И проснулось вдруг в памяти что-то
Очень близкое…
про войну.
***
Мы смолим моршанскую махорку,
Смотрим на Днепровскую гряду.
Скоро будет бой. На том пригорке,
Может быть, я тоже упаду.
Будут травы над курганом. Будут
Плакать, улетая, журавли.
Нас, наверно, люди не забудут,
Вспомнят, что мы жили и ушли.
…Я смотрю на серый склон курганный,
На траву, на муравья, на дол.
Знайте, что когда меня не станет,–
Я в свою дивизию ушёл.
Перевод Ивана БУРСОВА
Иван-чай
Манит незнакомая дорога,
И себе ты скажешь: примечай.
Ну а коль дорог на свете много,
Друг мой, иван-чай?
Но твоих, смоленских, не забуду…
Век пройдёт– не вырастет быльё.
Трижды брали мы деревню Буду,
Трижды умирали за неё.
А под Будой– малые курганы,
А под Будой– выбились травой
Алексеи, Викторы, Иваны…
Глина скользкая,
Подзол сырой.
Проросли травой и горицветом,
Тянутся куда-то в синеву.
И стоит Иван по-над кюветом,
Головой кивает,
«Вот… живу…
Не дивись, что словно обагрённый,
Восемь пуль… Я кровью весь истёк.