Литературная Газета 6281 (№ 26 2010)
Шрифт:
Среди хранителей российской духовности есть имена и забытые. Сергей Рубинштейн из их числа. Его вклад в отечественную философию неоценён. Биография и история научного пути трагичны. Судьба насыщена противоречиями и испытаниями, связанными с «переходом» от золотого XIX века к исполненному войнами, революциями, духовным и физическим насилием веку XX. Казалось бы, энциклопедичность полученного им образования, знание всех европейских языков, прошлого и настоящего философской и психологической мысли должны были «увести» его в «мир абстракций». Но он сумел соединить в своём творчестве не только философию и психологию, психологию и педагогику, но и высокую теорию с самоотверженной практической борьбой за судьбы науки и образования.
На
В начале 50-х, будучи снят со всех занимаемых должностей с запретом публикации научных трудов, он всё равно продолжал разработку основных философских проблем психологии. В конце 50-х он создаёт последний философский труд своей жизни – «Человек и мир». В нём как антитезу всей эпохи тоталитаризма, её безличных и бесчеловечных общественных отношений выводит «на свет» Человека во всём богатстве его отношений с бытием, обществом, природой, другими людьми…
Людмила БУЕВА, доктор философских наук
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 2,8 Проголосовало: 4 чел. 12345
Комментарии: 09.07.2010 06:17:54 - Леонид Семенлвич Агеев пишет:
О чем эта статья? Да ни о чем, если не считать многих фраз, повидимому, о хорошем человеке, хотя из статьи этого не видно. Ревизионист, это ведь еще не значит, что человек хороший.
Сквозь тернии быта
Литература
Сквозь тернии быта
РАКУРС С ДИСКУРСОМ
Произведения Виктории Токаревой, начавшей творческую деятельность ещё в 60-е, не теряют своей актуальности и сегодня. В ту пору, учась во ВГИКе, она открыла в себе талант писателя и сценариста. После прославившего её рассказа «День без вранья» вышло множество сборников, среди которых «О том, чего не было», «Летающие качели: Ничего особенного», «Хеппи-энд», «Лошади с крыльями», «Я есть», «Из жизни миллионеров». Сценарии к фильмам «Джентльмены удачи» и «Мимино» (в соавторстве с Георгием Данелия), «Шла собака по роялю», «Я есть» и другие заслужили народное признание. То же можно сказать о её прозе. В рассказах и повестях Токаревой незатейливые бытовые отношения людей исподволь выводят на размышление о вещах непреходящих.
– Словосочетание «женская проза» сегодня плотно вошло в лексикон литературоведов. Как вы считаете, откуда пошло это разделение?
– Я не считаю такое разделение обидным для себя, потому что у мужчин и у женщин на этой земле разные миссии. Бог создал и тех, и других, поэтому женская проза для меня совершенно нормальное определение.
– А чем отличается женская проза от мужской?
– Тема женской прозы – это тоска по идеалу. Женщина, в том числе и женщина-писательница, ищет применения там, где любовь и взращивание поколения. А в ведении мужчины находится всё остальное. Ведь мужчина, думающий только о любви, смешон.
– Рассказ «День без вранья» сделал вас знаменитой. А расскажите про самые первые писательские опыты?
– «День без вранья» я написала в 25лет. До этого, начиная с 15лет, я писала множество всяких рассказов, романов. Недавно я просматривала свои архивы. В результате просмотра всё, что было написано в этот период, я складывала в спортивную сумку и выносила в мусоропровод. Получилось четыре сумки. Я решила, что всё это совершенно не стоит внимания. Всё это было убого, и казалось невероятным, что из пишущего эти строчки когда-нибудь выйдет толк. Я поняла, что этот внутриутробный писательский период необходим для того, чтобы однажды количество превратилось в качество. Затем происходит как бы щелчок и из куколки получается бабочка.
– Вы много писали о взаимоотношениях мужчины и женщины, имеете большой опыт личных переживаний. Поменялись ли с возрастом взгляды на любовь?
– Вы знаете, отсутствие религиозного воспитания, которое было отменено в 1917году, сыграло очень плохую роль для целого поколения. Я вчера смотрела передачу, которая называется «Семь грехов», и ещё раз поняла, как важно наличие религиозного мышления. Нерелигиозное мышление даёт свои переживания и ошибки. Однако в моей жизни самым главным всё-таки была профессия. Не мужчина, не любовь, а профессия. Моя склонность к письму была моей религией, моим очищением, моей молитвой. Всё было в этом. Я недавно слышала по телевизору, как один режиссёр сказал, что главное для него вовсе не семья, а профессия. Это немножко мужская точка зрения, но она имеет место быть. У меня была семья, я вышла замуж рано, в двадцать лет, и никогда всерьёз не рассматривала идею поменять мужа. Эта идея существовала в моих словах, но не в моих поступках. Я очень сильно люблю своих детей и внуков, а благополучие детей строится на том, чтобы семья была полной. Когда семья рушится, это сказывается на маленьких детях. Поэтому свою семью я не разрушила. Правильно это или нет – я не знаю. Знаю только то, что я никогда не смогла бы любить чужих детей, как своих. Я могла к ним только хорошо относиться. Но такое хорошее отношение может быть до поры до времени. Рано или поздно станет ясно, что чужая кровь есть чужая кровь. Может быть, я и не права.
– Бывали ли в вашей жизни периоды, когда вы теряли творческое вдохновение, «связь с космосом»?
– У меня таких периодов не было. Когда мне было плохо, я писала об этом в своих книгах, и тогда мне становилось хорошо. Когда мне было хорошо, я тоже об этом писала. Когда у меня происходил какой-то стопор, я писала об этом тоже. Я недавно встретила у Нагибина рассказ, который называется «Немота», – о том, как он не мог писать. То есть у писателя всё может служить поводом для творчества. И немота тоже. Другое дело, что можно исписаться. Это, я думаю, приходит с возрастом, когда уже нечего сказать, когда всё, что ты мог, – ты уже сказал. Я со страхом жду, что это произойдёт. Но пока, по счастью, этого не происходит.
– А что написали в последнее время?
– Вот недавно написала рассказ «Всё или ничего», который вынашивала совсем недолго. Он возник как-то вдруг, я его записала, и он получился.
– Когда вы задумываете произведение, что становится первичным – деталь, образ, сюжет?
– Замысел. Хочется мне это писать или не хочется. А вот эти все мелочи – о них я не думаю. А замысел – из глубины души.